– Конечно, буду! – взвился Флетч. – Никаких наручников!

– Извините, мисс, – обратился Хеннингс к Мокси. – Таковы правила.

– Я не могу даже взять зубную щетку? – спросила Мокси.

– Все заботы о вас мы возьмем на себя, – ответила Начман.

Мокси вытянула руки перед собой. Осунувшаяся, состарившаяся.

Она улыбнулась Флетчу.

– Я поеду с тобой, – вызвался он.

– Извините, но вы никуда не поедете, – пресекла его порыв Роз Начман. – В вертолете для вас места нет.

Сержант Хеннингс взял Мокси под локоток и увлек к двери. Мокси оглянулась.

– Эй, Флетч? Ты так и не сказал мне, почему этот дом называется Голубым?

Начман глянула на потолок.

– Раньше тут был бордель.

– Правда? – удивился Флетч. – Не знал.

Джефф Маккензи прошел мимо него к лестнице, буркнув на ходу: «Спасибо, приятель».

С крыльца Флетч наблюдал, как Мокси усаживают в патрульную машину. Чиф Начман села рядом с ней на заднее сидение.

Машина плавно набрала скорость.

Он смотрел на то место, где только что стояла машина. Перед ним проплывали образы Мокси. На берегу... на улице... в классной комнате... в театре... в спальне... с наручниками на руках.

На крыльцо вышла миссис Лопес.

– Не хотите ли чего, мистер Флетчер? Принести вам выпить?

– Яблочный сок.

– У нас нет яблочного сока.

Флетч резко повернулся к ней.

– У вас нет яблочного сока?

– И никогда не было. Кому он нужен в стране апельсинового сока?

Флетч молча смотрел на нее.

– Хотите, я добавлю в апельсиновый сок пару капель рома?

– Извините, – Флетч оставил миссис Лопес на крыльце, а сам направился на второй этаж.

Муни сидел в кресле, сложив руки на коленях и молча смотрел на Флетча.

– Давно вы не пьете? – спросил Флетч.

– Больше трех лет.

Дорожная сумка стояла на полу у кровати. Флетч наклонился, достал одну из бутылок. Выдернул пробку, понюхал содержимое.

– Яблочного сока в большинстве баров не найти, – пояснил Муни.

Флетч поставил бутылку на комод.

– Вы потрясающий актер.

– По-моему, вы и так это знали, – Муни уселся поудобнее. – Конечно, у меня было преимущество. Если к кому-либо приклеили ярлык «пьяница», так уж до самой смерти.

– Мокси сказала, что вы были пьяны, когда она приехала в свою квартиру в Нью-Йорке.

– Я просто создал соответствующую обстановку, понимая, что она обязательно заявится. Пустые бутылки, грязные, липкие стаканы...

– Но почему?

– Я хотел видеть ее, сам оставаясь невидимым. От трезвого Фредерика Муни она отгородилась бы стеной. Я слишком долго не подпускал ее к себе. А потому и она бы держалась со мной чисто формально. Вот я и решил, что лучше всего прикинуться беспросветным пьяницей. Перед таким отцом Мерилин будет держаться естественно. И за последние несколько недель я узнал, какая у меня чудесная дочь.

– Но она вас так и не узнала.

– Это неважно.

– Значит, находясь в нью-йоркской квартире, вы все выяснили. Насчет Питермана...

– Конечно. Я даже прочел сценарий «Безумия летней ночи». Я понял, что происходит. Видите ли, Флетч... – Флетч в изумлении уставился на него. Он не мог осознать величия сидящего перед ним гения.