_Тарас._ А усиленная умственная деятельность тоже, значит, вредна?

_Вадим._ Конечно, усиленная работа мозга обворовывает всю мышечную систему. Поэтому все учёные не секут в спорте… И вообще доходяги… Вот долгожители… Они ведь не перенапрягали ни свой мозг, ни мускулатуру… А только ели шашлыки и пили сухое вино.

_Тарас._ А чего ж ты спортом занимаешься?

_Вадим._ А деньги? А машина? А квартира в раннем возрасте? А заграничные поездки?..

_Вадим._ Не верю я этому Гусю, ни с распиской, ни без расписки — не верю! Всё равно он сорвёт наши игры.

_Надежда._ И что же, по-твоему, надо сделать, чтобы Гусь не сорвал их?

_Вадим._ Обвинить его в чём-нибудь и дать ему пятнадцать суток.

_Надежда._ Такие предложения, по-моему, называются провокацией…

_Елена._ К 19 июня тебе было приказано написать стихи.

_Леонид._ Кем приказано?

_Елена._ Общественностью.

_Леонид._ Но я лично не пишу стихи.

_Елена._ Значит, ты личное ставишь выше общественного.

_Леонид._ Но у меня нет таланта.

_Елена._ Что значит нет таланта? Судейская коллегия приказала тебе с этой минуты стать талантливым поэтом!

_Леонид._ Ну, знаете…

_Надежда._ Да подбери ты что-нибудь подходящее из спортивных журналов, и дело с концом.

И был ещё один разговор с глазу на глаз в тишине ночи между Надеждой Фокиной и Еленой Гуляевой. Разговор происходил на лунном стадионе в беседке перед площадкой с киноэкраном, установленном часа три тому назад. Гуляева с Фокиной считали, что вечер тоже может стать подспорьем в тренировках. А что?.. Устанавливается кинопроектор и смотри хроникальный или документальный фильм из жизни… Гуляева и Фокина имели в виду, конечно, жизнь Ларионова. И кадры здесь можно прокрутить раз за разом, хоть вперёд, хоть обратно, можно и уменьшить скорость кинопроектора — замедление движения помогает лучше разобраться в спортивной технике прыжка… Ларионова, конечно.

— А можно сделать из киноленты кольцовку, — сказала Елена, — и смотреть на Ларионова, смотреть, смотреть… — Гуляева, не отводя взгляда, продолжала смотреть на белеющий в темноте экран такими глазами, как будто там и вправду прокручиваются бесконечные кольцовки Ларионова.

— Елена, — прошептала поражённая Надежда, — неужели ты в него?..

— Ах, Надежда, Надежда, — сказала Елена, — существуют безумные идеи, но ведь существуют и безумные любови!..

— Ленка, ты влюбилась в Ларионова? — переспросила шёпотом Надежда. — Безумно влюблена?

Но ответ она получила на вопрос, который она не задавала.

— Имя у меня — Елена, подразумевается, что я прекрасная и за меня на дворе среди наших ребят должна быть война. А на самом деле на меня никто не обращает внимания, даже Ларионов…

— Даже Ларионов?! — удивилась Надежда. — Да Ларионов вообще ни на кого не обращает внимания, даже если бы ты была той Еленой Прекрасной, из-за которой началась Троянская война.

Но Елена на исторические доводы Фокиной не обратила никакого внимания. Она достала из спортивной сумки маленькую сумочку и уже из маленькой сумочки достала маленькое зеркальце и в полутьме стала рассматривать отражение своего лица.

— Черты правильные, — сказала она, — а всё остальное… неправильно… — Затем она тихо прошептала: — "Ты мне, зеркальце, скажи и всю правду доложи: я ль на свете всех милее? Всех румяней и белее?" И ей зеркальце в ответ: "Ты прекрасна, спору нет, но на свете есть милее, всех румяней и белее…" Вот так, — сказала с грустью Елена.