Отчет об операции, широко разрекламированный его стараниями, живописует взятие Картахены как серию шумных баталий, смелых вылазок, громоподобных канонад и так далее. По счастью, он был не единственным, оставившим свидетельство об этом походе.

Не дойдя до горловины бухты, Пуэнти высадил десант позади форта Бокачико. К удивлению французов, противник даже не пытался помешать им. Ни одного испанского солдата не оказалось и в лесу, отделявшем морское побережье от форта. На ночь там разбили лагерь. Пуэнти выслал разведку, чтобы измерить ширину наполненного водой рва, опоясывавшего форт. Разведка возвратилась с известием, в которое трудно было поверить:

– Во рву нет воды. Перейти его – плевое дело. А в самом форте не видно никаких признаков жизни.

Наутро нападавшие убедились, что это не так, когда форт начал – правда, весьма вяло – отвечать на орудийные залпы кораблей флотилии. Продвигаясь по берегу к Бокачико, французы перехватили пирогу, в которой находился монах-иезуит. Оказалось, он плыл из Картахены.

– Вы отправитесь к коменданту Бокачико, – сказал де Пуэнти, – и скажете ему, что я предлагаю сдать форт. Всякое сопротивление бессмысленно. Вы сами убедитесь, что это безумие.

И барон провел перед Божьим служителем свои войска, причем так, чтобы каждый ряд продефилировал дважды, обойдя вокруг рощицы.

– Да, – ответил иезуит, на которого демонстрация произвела сильное впечатление, – я передам ваши слова.

Комендант форта ответил, что оружия он не сложит. Барон отдал приказ штурмовать.

Нападавшие потеряли около двух десятков убитыми и ранеными, причем было трудно установить, результат ли это стрельбы испанских мушкетеров или бомбардировки французских канониров: корабли по-прежнему били бортовыми залпами по стенам фортеции, куда лезли свои. Во время штурма был ранен Дюкас: осколок каменного ядра – испанского или французского – ударил его в бедро, и ему пришлось покинуть поле брани.

Через два часа испанские солдаты стали бросать вниз свои мушкеты и комендант сообщил, что он сдается.

Капитан Санчес Хименес, лысый, с седой бородой, согбенный семьюдесятью годами жизни и службой во влажном климате, командовал фортом Бокачико двадцать пять лет. Пуэнти отпустил его и четырех офицеров на волю. Старый служака выехал из крепости во главе целой процессии. Нет, его сопровождали не солдаты – они оставались в плену, – а слуги и невольники, гнавшие небольшой караван мулов с личным имуществом капитана. Хименес сказал, что намерен ждать развития событий на другой стороне бухты, «в расположении своих владений».

Конец первого эпизода. Далее предстояло захватить форт Санта-Крус. Флотилия осторожно втянулась в неглубокую, изобиловавшую песчаными мелями бухту-лагуну. На этот маневр ушло двое суток, в течение которых французские солдаты и флибустьеры отдыхали. Впрочем, не совсем: за это время среди вольных добытчиков едва не вспыхнул бунт. Дело в том, что в отсутствие Дюкаса (он лежал в своей каюте) барон де Пуэнти ущемлял их достоинство. В частности, командующий запретил впускать флибустьеров в захваченный форт, словно опасаясь, что недосчитается затем трофеев. Пуэнти счел за благо сгладить конфликт с помощью незатейливой комедии: приговорив к смерти «зачинщика» бунта, он тут же с отеческой улыбкой помиловал его. Напряжение спало, но обе стороны продолжали держаться настороже.

Итак, войско двинулось к форту Санта-Крус. Разведка вернулась с сообщением, повторявшим первое: как и Бокачико, форт выглядел вымершим. На сей раз, к изумлению французов, это соответствовало действительности: испанцы эвакуировали Санта-Крус.

Одновременно флибустьеры, действуя по плану Пуэнти, вышли через лес к монастырю Пречистой Девы. Обитель на холме тоже оказалась пустой. Теперь перед Картахеной оставалось последнее укрепление – форт Сан-Ласар.