Она улыбнулась:

— Редкость, как и в любом другом краю. Их собрали по всей округе и принесли сюда, а потом сбросили на нас.

— Сбросили?..

Полузнакомое ощущение заставило его повернуться; так и есть, из зарослей вышли фуркоты.

Кисс и Двелл радостно бросились к ним, Мумадим и Туватем ответили тем же. Все четверо смеялись, обнимали, похлопывали друг друга, рискуя свалиться с гаргалуфлы. Тил и Саалахан, конечно, тоже были рады воссоединению, но ограничились дружеским объятием.

— Вы едва не опоздали. — Она почесала большого фуркота между ушами.

Саалахан усмехнулся:

— Зрелые плоды хэка собрать легко. Труднее было дождаться, когда вы остановитесь в таком месте, откуда можно спрыгнуть и не разбиться.

— Теперь мне все понятно, — сказал Флинкс.

Тил кивнула:

— Как только на нас посыпались хэки, я сразу поняла, что это дело лап Саалахана. Я не сомневалась, что мой фуркот не стал подвергать риску мою жизнь. Ну, мы и прыгнули. — Она топнула по гигантскому лепестку. — Я ведь даже не догадывалась, на что мы упадем. Гаргалуфла — то, что надо, Саалахан.

— Мы так и решили.

— А вдруг эти споры не подействовали бы на а-аннов? — спросил Флинкс. — То есть, на нелюдей.

Три глаза задумчиво посмотрели на него:

— У кого есть нос, обязательно будет чихать.

— У фуркотов тоже есть нос. Почему же они не чихали, собирая хэк?

Симбиот фыркнул:

— Мы набрасывали на них петли из длинных лиан, а потом на этих же лианах несли. Чтобы шляпка выбросила споры, надо ее согреть своим теплом.

С помощью фуркотов все люди спустились с гигантского лепестка. Тил показала Флинксу стебель гаргалуфлы, толщиной со ствол дуба. Сам цветок рос на толстенной ветке — куда до нее самому могучему дереву, которое Флинкс видел на Мотыльке. Джунгли Амазонки на Земле по сравнению с этим лесом казались садиком на заднем дворе коттеджа, а леса Ульдома — живой изгородью возле поля для гольфа.

Дар позволил Флинксу ощутить слабые отголоски страха и ярости, растерянности и решимости.

— Может, пора уходить?

Тил удивленно посмотрела на него:

— Неужели ты думаешь, что они теперь осмелятся нас преследовать?

— Не знаю, но честь для а-аннов превыше всего. Я не стал бы задерживаться тут, чтобы убедиться в обратном.

Отряд графа Каавакса теперь состоял из сержанта, двух здоровых солдат и бедолаги, которого Кисс ткнула иглой, если, конечно, он еще не истек кровью. Понеся такие потери, люди на их месте приняли бы решение отступать. Однако у а-аннов мозги устроены по-другому.

— Тогда не будем мешкать. Скажи, куда идти, Флинкс.

Тот посмотрел на путевод и указал направление.

— Мне нравится эта вещица, — улыбнулась ему Тил. — Может, на этот раз мы без задержек доберемся до Дома-дерева.

— Черт побери, я тоже надеюсь на это.

Он почесал нижнюю челюсть Пип, та зажмурилась от удовольствия.

Вообще-то, с тем же успехом можно пойти к шаттлу, подумал Флинкс, и с помощью фуркотов разделаться с обескровленным отрядом Каавакса.

У этого плана был большой минус — на борту а-анн-ского корабля наверняка осталось много солдат, не вкусивших прелестей этого мира, прекрасно вооруженных и наверняка стосковавшихся без дела. Нет, встречи с ними лучше избежать. И к тому же долг джентльмена велит сначала проводить до родного Дома-дерева Тил с детьми, а потом позаботиться о собственном благополучии.

— Помнишь, как однажды тупица-нырялыцик попытался съесть шляпку хэка? — спросил у сестренки Двелл.