Они вконец измучили его.

Он расширял свой кругозор с помощью философии, боролся с одиночеством с помощью музыки, развивал восприимчивость с помощью живописи, даже пытался подойти с точки зрения физики к собственным странным идеям, как вдруг в один прекрасный день корабль жизнерадостно сообщил:

— Близится выход в обычное пространство.

— Какая мелочь по сравнению с энтропией, «Учитель».

— Вы опять начитались Шекли, сударь. Этот доисторический автор проницателен, но не глубок.

— Истина — вещь преходящая, но от этого не менее реальная.

— Не имею возможности обсуждать это с вами сейчас, сударь. Нужно сделать кое-какие приготовления. Если только вы не хотите, чтобы во время перехода нас вывернуло наизнанку.

— Иногда у меня и впрямь мелькает мысль, что это было бы неплохо.

— Позвольте напомнить, сударь, что я запрограммирован распознавать шутки.

Флинкс выключил библиотеку, убедился, что картина, над которой он работал, надежно закреплена, добавил несколько тактов к своей новой симфонии и занялся подготовкой к встрече с реальной вселенной. Сидя на своем насесте, Пип не сводила с хозяина пристального взгляда.

— Интересно все же, где мы?

Флинкс уселся в кресло пилота, в котором он никогда ничего не делал, надеясь, что так будет и впредь.

— Мир без названия, сударь.

— Как это понимать — без названия?

— Вы распорядились, чтобы мы направились к ближайшей пригодной для жизни планете, находящейся по курсу нашего движения. Никаких других указаний я не получал.

— Мы долго находились в плюс-пространстве. — Флинкс узнал показания приборов. — Я успел забыть, о чем тебе приказал. Продолжай.

— Тут что-то странное, сударь. Фактически файл не содержит никакой информации, кроме той, что планета, похожа на Землю и имеет параметры, подходящие для существования челанксийца. И ни слова о поселениях.

— Хочешь сказать, что она пригодна для жизни, но необитаема?

— Судя по доступной мне ограниченной информации, да, сударь. Планета занесена в каталог, но класс ее не указан.

Флинкс нахмурился:

— Странно. Если известно, что она пригодна для обитания, непонятно, почему не проведено формальное классифицирование.

— Ваша логика безупречна, сударь. Тем не менее, доступная мне информация не позволяет делать никаких выводов.

— Запись сделана недавно?

— Нет, сударь. Очень давно.

— Все интересней и интересней… Может, дело в том, что существование этой планеты решили сохранить в тайне?

— Или кому-то нужно, чтобы о планете попросту забыли, сударь. Полагаю, вам известно, что я имею доступ и к засекреченным архивам?

— Ну, раз ты так говоришь… — Флинкс вглядывался в освещенный шар, к которому приближался корабль. — Я бы предпочел Техуантепес.

Этот мир с его высокоразвитым населением, обжившим не только поверхность планеты, но и недра, действительно был очарователен.

Хотя… Может, так оно и лучше. Флинкс всегда любил сюрпризы, тем более что по вине Дара их перепадало не слишком много.

— Есть какие-нибудь признаки работы систем связи, хотя бы самых примитивных?

— Минуту, сударь. Я сканирую. Нет, сударь, ничего.

Флинкс ознакомился с показаниями тех приборов, чей принцип действия понимал. Ожидавший внизу шар имел массу чуть меньше земной и кружил гораздо ближе к своему солнцу, чем Земля к своему. Атмосфера плотная, но для дыхания годится. Все остальные детали, по-видимому, выяснятся при более близком ознакомлении.

— Давай подлетим поближе.