— Я понимаю, Мария, — тихо сказала Анцелла.

— Если бы я знала, что вы уже слышали этот бред от ее сиятельства, я бы вам все это объяснила раньше. Эти истории я слышала уже неоднократно. — Голос Марии вновь дрогнул, и казалось, что она вот-вот взорвется плачем. Однако сдержалась и выдавила из себя: — Я, собственно, пришла сказать, что доктору Гровзу стало известно: ваш знакомый, сэр Феликс Джонсон, вчера вечером приехал в Канны, чтобы наблюдать за здоровьем его королевского высочества — принца Уэльского.

— Сэр Феликс! — воскликнула Анцелла.

— Еще перед смертью княгини доктор Гровз послал за ним лакея с просьбой проконсультировать ее сиятельство.

Он скоро должен приехать, хотя, впрочем, уже слишком поздно…

— Спасибо, что ты сказала мне об этом. Все ли уехали? — спросила Анцелла.

— Уехали все, — ответила Мария. — Госпожа маркиза и капитан Садли — последними. Сейчас они гостят у его императорского высочества великого князя Михаила.

— Я так и думала, — призналась Анцелла.

Дело в том, что поздно ночью мажордом принес ей записку.

— Что это? — спросила она.

Она только что вышла из ванной комнаты, и мажордом поджидал ее у двери.

— Это от его императорского высочества, мадемуазель, — ответил мажордом. — Записку передали вместе с письмом, адресованным его сиятельству. Конюшенный ждет ответа.

Анцелла вскрыла конверт. В нем была записка, написанная уверенной, сильной рукой.

Она прочитала:

«В связи с трагическими событиями на вилле княгини я пригласил к себе всех гостей с виллы д'Азар. Естественно, мое приглашение касается и некоей особы, имя которой означает «ангел». Живу надеждой, что она примет мое приглашение. Михаил».

Анцелла, признаться, была несколько удивлена. Видя, что мажордом ожидает ответа, сказала:

— Прошу передать его императорскому высочеству, что госпожа Уинтон благодарит за приглашение, однако воспользоваться им не может, поскольку немедленно возвращается в Англию.

Она подумала, что именно это и обязана сделать.

— Могла бы я сказать лакею, чтобы он принес мои чемоданы? — обратилась она к Марии. — Если горничные заняты, могу уложить свои вещи сама.

— Вы едете домой?

— Да, Мария.

— И я возвращаюсь домой вместе с ее сиятельством, — зарыдала Мария. — Ее похоронят в Санкт-Петербурге, возле князя Сержа. А потом мне придется искать себе какое-то место, где бы я могла жить.

Мария, не в силах сдержать слезы, вышла, закрыв за собой дверь. Анцелла хотела было пойти вслед за старой служанкой и попытаться утешить ее, но в последний момент раздумала: что она ей скажет? Мария прослужила у княгини много лет. Они очень сжились друг с другом — две пожилые женщины, любящие поспорить и поболтать, но одновременно, как отметила Анцелла, глубоко уважающие друг друга. Сейчас жизнь для Марии потеряла цель и смысл, она осталась без подруги. Ей, наверное, будет куда труднее перенести одиночество, чем траур.

Я тоже буду теперь одна, подумала Анцелла.

Она стала одеваться. Вспомнив, что ее единственное черное платье находится в стирке, выбрала самое простое из белых муслиновых и, спускаясь по лестнице, досадовала, что вынуждена нарушать приличия.

Когда ступила в холл, перед виллой остановился экипаж. Она увидела выходящего из него сэра Феликса и поспешила к нему.

— Ох, сэр Феликс, я так рада, что вы приехали!

— Я очень спешил, — ответил он. — Что княгиня?

Анцелла покачала головой.