— Привет, Нелл, — произнес он.

— Остаешься на ночь?

— Это приглашение?

— Нет, и не мечтай. Но если ты будешь дальше работать, то могу принести тебе кофе или еще чего-нибудь. Как?

Он посмотрел на часы и присвистнул:

— Спасибо, что сказала, сейчас ухожу.

— Если из-за меня, то не стоит, мне машинка спать не мешает, но вот доктор Мюррей велел тебе рано ложиться спать.

— Ты права, — сказал Барни. — Спокойной ночи.

Он встал и нажал кнопочку на лампе, и теперь свет шел только из комнаты Сайан. Этого было достаточно, чтобы пробраться между ящиками и упаковками, и Барни благополучно дошел до двери, ни разу не споткнувшись. На пороге он повернулся к ней:

— Спокойной ночи, Нелл.

— Спокойной ночи, — отозвалась из темноты Сайан низким, хрипловатым, чувственным голосом…

— Доброе утро, — сказал Лэнгли с некоторым холодком в голосе на следующее утро, когда она вошла на кухню салона с письмами в руке. Барни не было, а Эмили была. Все казалось таким, как всегда, и Сайан пристально посмотрела на Лэнгли, не понимая, показалось ей это или нет.

Она пришла в свое обычное время, но он уже закончил завтрак, и, пока она смотрела на него, допил кофе, взял почту и сказал:

— Я буду в студии, мне нужно позвонить.

— Хорошо. — Она села на свое обычное место, подождала, пока за ним закроется дверь, и потом спросила Эмили: — Что с ним такое? Что-нибудь случилось?

— Ничего я не знаю, — затравленно ответила Эмили.

Сайан налила себе чашку кофе и намазала маслом кусочек тоста, потом взяла все это и пошла в студию. Лэнгли вскрывал письма, сидя перед машинкой, Сайан поставила свою тарелку и сказала:

— Я просто ума не приложу, что такое могло случиться, почему вы с Эмили оба не в настроении. Что происходит?

Он как раз разрывал очередной конверт. Он вытащил оттуда письмо и, нахмурившись, стал читать, потом взглянул на Сайан и резко выпалил:

— Ты выйдешь за меня замуж?

Она ожидала услышать все, что угодно, но только не это. Она чуть не уронила чашку с кофе, которую все еще держала в руке, и спросила:

— А почему ты делаешь мне предложение именно сейчас?

Лэнгли встал. Вид у него был самый что ни на есть разнесчастный.

— Все не так, да? — сказал он. — И время, и вообще все. Почему я не спросил тебя об этом вчера, когда мы были на Денистонском утесе?

Да, там обстановка была куда романтичней.

— Не знаю, — ответила Сайан. — А почему ты вчера не спросил? И зачем было так торопиться с этим сегодня? Что такого произошло от вчерашнего вечера до сегодняшнего утра?

— Какой же я дурак, не следовало этого так делать. Я не хотел. Я хотел сделать тебе предложение, но не так скомканно, как вышло.

— Так что же произошло со вчерашнего вечера до сегодняшнего утра?

— Барни…

— Да? — Она говорила очень тихо. Ей казалось, что у Барни Холлиза достаточно своих неприятностей на этом фронте, чтобы лезть еще и в чужие дела. Если у них с Лэнгли состоялся мужской разговор и Барни начистоту решил ему выложить, что Сайан умирает от любви к Лэнгли, то она, прости господи, просто пойдет и убьет его! — Что Барни тебе сказал?

— Он вернулся домой только за полночь. Я думал, что он был дома. А когда он пришел, я спросил его, где он был все это время.