— И живет в «Балчуге»? Может, он бывший министр внутренних дел Латвии? Хотя я сомневаюсь, что даже премьер-министр твоей бывшей страны может позволить себе такой дорогой номер, — желчно заметил Дронго.

Вейдеманис замолчал. Потом, тщательно подбирая слова, сказал:

— У тебя начинает портиться характер. В твоем возрасте это не совсем хорошо.

— Именно в моем возрасте и портится характер, — вздохнул Дронго. — Мне уже за сорок, а это время, когда начинается «кризис среднего возраста». Итак, почему Испания? Может, мне стоило переквалифицироваться в матадора или в бармена где-нибудь на Канарах?

— Не думаю, — возразил Эдгар, — тебе будет там скучно.

— Верно, — кивнул Дронго, — извини, Эдгар, кажется, у меня действительно портится характер. Иногда случаются срывы. Я вспомнил про Джил и глупо сорвался. Конечно, мне нужно чаще с ней видеться. Но это невозможно. У нее своя работа, у меня своя, и очень специфическая. К тому же, когда есть такие клиенты… Ладно, я больше не буду. Может, ты прав и мне лучше поехать куда-нибудь отдохнуть?

— Тебе нужно поехать отдохнуть, — рассудительно заметил Вейдеманис, — если у тебя получится.

— Сначала я хочу послушать тебя. И учти, я уже извинился. Поэтому о моем отдыхе мы поговорим в следующий раз. А теперь расскажи мне, что нужно твоему знакомому.

Эдгар молча смотрел на него.

— Давай сначала, — предложил Дронго. — Итак, твой знакомый раньше работал в милиции. Или в полиции? Так сейчас называется эта служба в Латвии?

— Будет лучше, если ты немного успокоишься и выслушаешь меня, — сказал Вейдеманис и, когда Дронго кивнул в знак согласия, начал говорить.

— Андрис Зитманис работал в Комитете государственной безопасности, но в восемьдесят третьем году перешел в МВД. Тогда проходили «андроповские» чистки, и было решено перевести несколько тысяч сотрудников КГБ в МВД, в том числе и в Риге. Андрис был толковым работником и довольно быстро выдвинулся — стал заместителем руководителя следственного управления, получил звание полковника. Тогда я с ним и познакомился. О Зитманисе в Риге ходили легенды.

— Неплохо, — пробормотал Дронго, — люблю таких людей.

— Он всегда был таким, — продолжал Эдгар, — старался не вмешиваться в политику, честно работал, но после августа девяносто первого его отправили в отставку. Первые два года ему было довольно сложно. Потом он создал рекламное агентство. На государственную службу, как ты понимаешь, его не брали. Начал он буквально с нуля, заложил дом своего деда, в общем рисковал всем, что у него было. Но его многие знали в Латвии, и постепенно агентство Зитманиса стало развиваться и расширяться. На сегодня оно одно из самых известных в Прибалтике.

— Агентство Зитманиса, — задумчиво произнес Дронго, — кажется, я о нем слышал.

— Конечно, слышал. Они активно работают и в Москве. Зитманис — один из немногих латышских бизнесменов, кто начал работать в России. Приехал он в Москву по своим делам два дня назад и начал искать меня. Он узнал номер моего домашнего телефона, позвонил, я с ним встретился. Он сильно постарел. Зитманис много слышал о тебе и попросил меня организовать встречу с тобой.

— Понятно, — кивнул Дронго, — постоянно поражаюсь несхожести наших характеров. Если бы меня попросили о встрече с тобой, я бы позвонил тебе немедленно и уточнил, хочешь ли ты встречаться с этим человеком или нет. Если тебя просят о подобной услуге, ты обещаешь все узнать и спрашиваешь об этом меня только на следующей день и при личной встрече.