– Держись! – сказал Бобби, выкручивая баранку и нажимая на тормоз.

«Скорая» развернулась, однако неожиданно сильно накренилась и встала на два колеса. Несколько секунд, показавшихся им вечностью, она балансировала в таком положении, а потом чудесным образом опустилась на все четыре колеса.

Теперь, по крайней мере, они двигались в правильном направлении, хотя к этому моменту ими заинтересовались уже несколько бронированных автомобилей с пулеметами на турелях.

Бобби охарактеризовал явно ухудшающуюся ситуацию сухим и точным языком профессионала:

– Нам трындец.

Он свернул на эстакаду, перед которой возвышался плакат ТЕРМИНАЛ ОТЛЕТОВ. Машины с охраной все еще находились в нескольких сотнях метров позади, но расстояние это сокращалось очень быстро. Наступил вечер, и в аэропорту было людно. Перед терминалом стояло несколько десятков машин. Сотни пассажиров входили и выходили из здания.

– Когда я приторможу, – заговорил Бобби, – сразу выпрыгивай. Затеряйся в толпе. Ты сможешь. И запомни «ЗамЗам Бест Чикенс». Азул. Сайрус…

– … с острова Кипр. Да, Бобби, я знаю.

– Вот и отлично.

Он проехал к дальнему концу терминала и остановился, выключив сирену и мигалку.

– Давай, Фло.

– Я застряла.

– Чего?

– Нога застряла. Не могу выдернуть.

Бобби потянулся к ней.

– Нет, с этой стороны не достанешь, – сказала она. – Давай с другой. Быстро.

Бобби открыл дверцу и начал обходить машину. В ту же секунду Флоренс прыгнула на водительское сиденье, дернула рычаг передач, и «скорая» с визгом рванула с места. В боковое зеркальце Флоренс еще успела заметить Бобби, стоявшего на тротуаре, а в следующую секунду мимо него уже пролетели военные и полицейские машины, которые продолжали мчаться за ней.

Машины «скорой помощи» созданы для быстрой езды. Поэтому Флоренс неслась как угорелая, уводя преследователей от Бобби. Однако военные и полицейские машины тоже созданы для быстрой езды, поэтому очень скоро они сели ей на хвост. Судя по всему, они уже знали, что в машине нет никакой жены имама. Флоренс догадалась об этом, поскольку они начали стрелять. Низкие обводы кузова закрывали от пуль колеса, а толстый металлический щит за водительским креслом надежно укрывал саму Флоренс. Однако в дверной проем справа от нее пули влетали целыми стаями, пробивая лобовое стекло и покрывая его паутиной трещин.

Флоренс лихорадочно анализировала ситуацию. Она понимала, что через несколько минут будет схвачена или мертва. Ее выволокут из машины – и что потом? Допрос. Пытки. Казнь. Васабийцы тоже, несомненно, не останутся в стороне. Им она нужна больше всего.

Неожиданно Флоренс услышала шум над головой, а затем увидела вертолет. Он летел на одной скорости с ней, и притом очень низко. Она даже разглядела человека, который целился в нее из винтовки. Затем она посмотрела на спидометр. Сто шестьдесят. Флоренс приближалась к эстакаде, проходившей над шоссе. Все должно было закончиться через несколько секунд. Быстро и четко. И не худшим образом. Не самый, конечно, героический способ уйти, разбившись о бетонное основание эстакады, но зато так легче. Никто на нее не орет, никто не подключает к ней автомобильный аккумулятор, не отрубает голову, не забивает камнями.

Флоренс перестроилась в левый ряд и до упора нажала на педаль газа. Внезапно она ощутила абсолютное спокойствие, поскольку наконец полностью контролировала собственную судьбу. Она вспомнила о Назре, с которой начались все эти события, – как она точно так же мчалась в автомобиле навстречу аварии. Флоренс опустила голову и направила автомобиль в основание эстакады. И вдруг услышала стон.

Это был водитель.