– Да, новинка сезона. Впрочем, мода меняется очень быстро. Особенно в Париже.

– Хватит обмениваться любезностями. Вы видите перед собой очень важных людей. И они на вас очень сердиты. Вот именно – очень сердиты. Они хотят с вами разобраться. Может, мне отдать вас этим людям?

– Поступайте так, как велят вам ваши хозяева. А то они разозлятся.

– В Матаре мною никто не командует. Я здесь решаю все. В этом можете быть уверены, мадам. А ваш любовник из ЦРУ, этот мистер Тибо… то есть Тибу…

– Тибодо. Уж вам-то пора научиться выговаривать французские фамилии.

– Он у нас. Не верите?

– А вы хоть раз говорили мне правду?

– Тогда, может, вам захочется взглянуть на его тело? Правда, зрелище будет не из приятных. Он погиб самым неподобающим образом. Знаете как? Взорвал сам себя ручной гранатой. Какая жалость. Мы бы обошлись с ним по справедливости. Возможно, даже вернули бы его вашему правительству, продемонстрировав жест доброй воли. Мы ведь не варвары из третьего мира, вы же знаете.

Хотя Малик говорил весьма уверенным тоном, Флоренс не могла заставить себя поверить ему. Бобби был из тех, кто бросает гранаты, а не приберегает их для себя. И тем не менее по спине у нее пробежал холодок.

Неожиданно Малик заговорил таким веселым и легким тоном, как будто в голову ему пришла весьма удачная мысль:

– А может быть, вам хочется, чтобы его тело оказалось у вас в камере? Вам, наверное, это очень понравится.

Перейдя на арабский, Малик обратился к мукфеллинам:

– Когда отведете ее обратно в камеру, занесите туда же и тело этого американца. А затем накрепко закройте дверь. Замуруйте их там. Пусть гниют вместе.

Васабиец кивнул, и впервые за весь разговор лицо его осветилось подобием улыбки. Видимо, что-то человеческое в нем все же оставалось.

– Переводить не надо? А, Флоренц? Что это вы так мрачно смотрите? Вы же знакомы с нашей историей. Наверняка помните, как поступали с непослушными женщинами во времена правления моего предка Джамира аль-Кефа, который был эмиром несколько веков тому назад. Преступницу крепко связывали и делали у нее в животе небольшое отверстие, откуда вытягивали примерно полметра кишок. После этого женщину оставляли в пустыне на съедение шакалам. Как видите, с тех пор многое изменилось в обновленном Матаре. Мы стали на удивление либеральны!

Глава двадцать девятая

В самом начале третьего часа ночи дверь в офис Ренарда, где они с Джорджем лихорадочно пытались хоть что-то придумать, распахнулась, и на пороге показались два очень серьезных крупных человека, удивительно похожих на тех типов, которых использует правительство США, когда желает произвести сильное впечатление. Как только эти двое внимательно осмотрели комнату, к ним присоединился третий, в котором Рик с Джорджем немедленно узнали своего пропавшего родственника дядю Сэма.

– Приветствую вас, юноши, – сказал дядя Сэм, жестом приказывая своим людям выйти из комнаты. – Нет смысла ходить вокруг да около, поэтому сразу скажу, что мы перехватили вчерашний звонок Бобби Тибодо в этот офис.

– Как я скучаю по тем временам, когда джентльмены не подслушивали телефонные разговоры друг друга, – сказал Джордж.

Дядя Сэм вылил в чашку остатки кофе из кофейника, насыпал сверху сухих сливок, отхлебнул и немедленно сморщился.

– Господи боже мой! Могли бы купить себе приличную кофеварку на те деньги, что мы вам перевели. Или двух миллионов недостаточно? Впрочем, позвольте сказать самое важное, прежде чем это пойло попадет мне в кровь и убьет меня… Начну с того, что Бобби Тибодо наплел вам чистейшую, абсолютную и полную чепуху.