Когда майор улыбался, ему никак нельзя было дать больше семнадцати лет.

— Это чудо называется Пусковой Ракетной Установкой калибра два и тридцать шесть сотых дюйма, но насколько мне известно, ее повсюду называют по имени того идиотского инструмента, на котором Боб Берне играет в радиопередачах.

— Базука? — Ларсен тоже улыбнулся. — Мне это нравится.

— Мне тоже. — Улыбка майора немного померкла. — Эх, нам бы их как можно больше. Эти штуки появились только в прошлом году, а с того времени, когда на нас свалились проклятые ящеры, нам пришлось в бешеном темпе налаживать их выпуск. Приходится довольствоваться теми, что имеем.

Их неофициальная беседа внезапно оборвалась, и майор вновь стал командиром.

— Пора двигаться дальше. Теперь туда, и поживее.

— Сэр, разве не следовало бы пустить вперед их? — Йенс указал на американские танки, которые, грохоча, проходили мимо обгоревшей машины ящеров.

— Им без нас не обойтись, — ответил майор. — Они делают прорыв, мы устремляемся вперед и поддерживаем их. Будь у ящеров пехота для прикрытия этого танка, нам бы не удалось подобраться к нему таким способом. У них удивительные машины, да и в храбрости им не откажешь. Только вот тактика у них гниловата.

Ларсен вспомнил, что полковник Гроувз говорил то же самое. Тогда это не показалось значимым, так как машины пришельцев были снабжены всем необходимым. Теперь, как показывала практика, эти машины можно успешно уничтожать.

Майор уже снова двигался в западном направлении. Йенс последовал за ним, обходя погребальный костер на месте вражеского танка,

— Нет, я не могу послать большее количество танков именно в ваш сектор, — сказал командир штурмовых сил Релхост.

Доносившийся по радио голос Зингибера, командира северного фланга, был полон боли:

— Но ведь они мне нужны! Все эти вонючие устройства Больших Уродов надвигаются на меня в таком количестве, что мне приходится отступать. И отнюдь не все их оружие — куча мусора. Сегодня я уже потерял три танка из-за зловонных ракет, которые они начали применять. Наши экипажи не обучены воспринимать пехоту в качестве тактической угрозы, а теперь их уже не вывезешь на учения.

Релхост не хотел знать, серьезно ли говорит Зингибер или нет. Возможно, у него свои трудности. Некоторые самцы до сих пор не приспособились к темпу, необходимому для ведения войны на Тосев-3.

— Говорю вам снова, мне неоткуда послать вам танки. Мы тоже потеряли несколько машин на южном фланге, и угроза ракетного обстрела заставляет нас более осторожно размещать их.

— Но они мне просто необходимы! — повторил Зингибер, словно его потребность могла заставить танки появиться прямо из воздуха. — При нынешней расстановке сил мы теряем плацдарм. Два крупных наступления Больших Уродов могут слиться в одно.

— Да, знаю. Я ведь тоже смотрю на экран с картой. Релхосту совершенно не нравилось то, что он там видел. Если Большим Уродам удастся объединить свои удары, они лишат поддержки его главные штурмовые силы, которые наконец-то начали обстреливать пригороды Чикаго. Боевые действия там тоже были дорогостоящими. Укрывшись среди развалин городов, тосевиты дрались, как ссвапи на Работев-2, защищающие свои норы.

— Если не можете прислать танки, пришлите хотя бы вертолеты, чтобы можно было уничтожить больше тосевитской бронетехники.

Релхост решил, что, если Зингибер обратится к нему еще с одной подобной идиотской просьбой, он сместит его с должности.

— Свободных вертолетов у нас еще меньше, чем танков. Эти жалкие тосевиты придумали перемещать свою противовоздушную артиллерию с максимально доступной скоростью, прицепляя ее к легким бронемашинам, а иногда даже к тягловым животным.