— Проверю. Тася, а нельзя ли будет врачей упросить, чтобы они меня сразу на тот свет отправили, а? Дали бы какой-нибудь дряни или укол сделали? — спросил он, глядя на порхающую над остывающим чайником бабочку.

Жена всплеснула руками:

— Да ты что?! И думать об этом не смей! Надо же — бабочки ему мерещатся! Не слоны, чай! Ишь, чего выдумал! Погоди, вот в отпуск пойдем, отдохнешь, и все станет как надо. — Она вытерла руки, подошла к Евгению Афанасьевичу и прижалась щекой к его лбу. — Бедный ты мой, бедный…

Несколько минут он молча сидел, вспоминая все хорошее, что было у него в жизни до появления синих тварей. Хорошего было много… «А ведь она все понимает и ни на что уже не надеется. Видала Вовку, а это у нас, видимо, наследственное. Тяжело ей», — подумал он и ощутил жгучую жалость к жене, которой совсем скоро придется остаться одной. И Вальку еще поднимать надо… Ну да ничего, Катька с зятем помогут, как-нибудь перебьются…

— Ладно, пойду. — Евгений Афанасьевич поднялся и пошел в комнату младшей дочери.

«Кроме своеобразного рисунка на спине, бабочка „мертвая голова“ интересна тем, что во время сильного возбуждения может издавать жалобный писк».

Евгений Афанасьевич закрыл тетрадь по русскому языку и сжал голову руками. «Боже, за что же мне эта мука?»

— Пап, ты чего? Ошибок много? — Дочь смотрела на него тревожными голубыми глазами, и в волосах ее, словно синяя бабочка, трепетал голубой бант.

— Нет, ошибок, кажется, нету. Но пусть мать еще раз упражнение проверит, ладно? А то мне что-то нездоровится…

Дочь взяла тетрадь и пошла в соседнюю комнату, а Евгений Афанасьевич несколько минут сидел неподвижно, потом пересилил тупое безразличие, придвинул к себе толстую книгу в плотном коричневом переплете. «Школьный атлас — определитель бабочек».

Евгений Афанасьевич скрипнул зубами и открыл книгу. Прочитал аннотацию:

«Атлас включает свыше 500 видов бабочек. Даны наиболее часто встречающиеся виды, а также сельскохозяйственные вредители. Основная задача атласа — знакомство с отрядом бабочек и чешуйчатокрылых и определение их видов. Атлас рассчитан на учащихся старших классов. Рисунки бабочек выполнены автором».

Евгений Афанасьевич отложил книгу и уставил взгляд в стену. Потом с проклятьями вскочил, отбросив стул, — обои пестрели стилизованными изображениями бабочек…

Ведущий исчез, и на экране появилась большая разноцветная бабочка.

«„Бражник олеандровый“ — очень красивая бабочка, — проникновенно сообщил голос за кадром. — Водится по всей Африке и Индии, по берегам Средиземного и Черного морей. В теплые годы залетает значительно севернее, вплоть до Карельской АССР. Эта редкая бабочка занесена в „Красную книгу“…»

Поликарпов переключил программу.

«По многочисленным просьбам телезрителей повторяем оперу Джакомо Пуччини „Чио-чио-сан“, „Мадам Баттерфляй“».

— Опять бабочки! — прошептал в отчаянии Евгений Афанасьевич и выключил телевизор, — Тась! Тася, пойдем спать!

— Ложись, я сейчас.

Синие бабочки сидели на телевизоре, на электронном будильнике, на люстре, торшере и серванте. Одной даже удалось каким-то чудом забраться в хрустальный графин, и, судя по всему, чувствовала она себя в нем неплохо.

Стараясь не смотреть на заполнивших комнату чешуйчатокрылых, время от времени издающих тихий взволнованный писк, Евгений Афанасьевич забрался под одеяло, накрылся им с головой.

— Спишь уже? — спросила жена, зажигая торшер, и начала раздеваться.