— Как ты все это знаешь?

— Не объяснишь.

— Ну, и дальше?

— Она в меня влюбилась. Хочет все бросить и уехать со мной за границу.

— Как это уехать?

— Хочет, чтобы мы поженились.

— Хочет выйти за еврея?

— Она хочет, чтобы я немножко крестился…

— Так-таки немножко, а? А почему ты хочешь уехать из Польши?

Яша помрачнел:

— Что я здесь имею? Двадцать пять лет, как даю представления, и нищий до сих пор. Сколько лет еще смогу ходить по проволоке? Лет десять, не больше. Все хвалят меня, но никто не хочет платить. В других странах ценят таких. Малый, который знает лишь несколько трюков, там богат и знаменит. Он представляет перед королевским семейством, путешествует в роскошном экипаже. И здесь, в Польше, ко мне станут иначе относиться, если прославлюсь в Европе. Ты хоть понимаешь, что я говорю? Или нет? Здесь все смотрят на заграницу. В опере певец может скрипеть, как телега, или ухать совой, но если он пел в Италии, все хлопают и кричат: «Браво!»

— Да, но надо будет креститься.

— Что такое креститься? Сам перекрестишься, и на тебя немножко побрызгают водой. Откуда знать, чей Бог настоящий? Никто не был на небе. Да и все равно я не молюсь.

— Уж в церковь-то придется ходить.

— За границей никто на это не смотрит. Я же артист, кунцнмахер, не священник. Знаешь, теперь новое увлечение. Гасят свет и вызывают духов. Садятся вокруг стола, кладут на него руки, и стол подымается. Газеты только про это и пишут.

— Взаправду духи?

— А ты не смейся. Это все делает кунцнмахер. Он выставляет ногу, и столик подымается. Щелкает пальцами, и это означает, что духи послали сообщения. Богатейшие люди посещают эти сеансы, в особенности женщины. К примеру, у кого сын умер, и хотят передать ему привет. Дают кунцнмахеру деньги, и он вызывает им дух сына.

У Зевтл сделались большие глаза:

— Взаправду?

— Нет, я смеюсь над тобой!

— Может, это черная магия?

— Они не знают черной магии.

— Мне сказали, тут, в Люблине, есть один, так он может показать покойника в черном зеркале. Говорят, я могу там увидеть Лейбуша.

— Почему бы и не сходить? Покажут тебе «малеванку» — раскрашенную картинку — и скажут, что это Лейбуш.

— Что-то они знают ведь.

— Болен я, что ли, — подумал Яша, удивляясь, зачем это он обсуждает свои дела с такой, как эта Зевтл. — Могу показать тебе в зеркале, кого захочешь, хоть твою прабабушку, — сказал он вслух.

— Что же, Бога нет, выходит?

— Есть. Он здесь, но никто не говорит с Ним. Как Бог может говорить? Если он говорит на идиш, его не понимают христиане. Если будет говорить по-французски, англичане обидятся. Тора утверждает, что Бог говорит на иврите, но я там не был, не слышал. Что же до духов, они существуют, но кунцнмахер не всегда может их вызвать.

— А душа есть? Ой, я боюсь!

— Что значит боюсь?

— По ночам лежу и не могу сомкнуть глаз. Все покойники проходят перед глазами. Вижу, как маму опускают в могилу. Вся в белом. Почему мы живем, а? Я всегда по тебе тоскую. Не хотелось давать советы, но эта полячка утащит тебя прямо в ад.

Яша надулся, рассердился:

— Почему это? Она же меня любит.

— Не годится это. Все что хочешь делай, только оставайся евреем. Что же станет с твоей женой, а?

— А что с ней станет, если я умру? Умирает человек, и уже через четыре недели вдова его спешит под свадебный балдахин.