|
Лоренцо Великолепный слабел, и его грудь поднималась с большим трудом, словно кузнечные мехи. Его вытеснили с хоров, и он мог остаться без прикрытия сзади. - В ризницу, монсеньор! - закричал Деметриос, который оставил Фьору за колонной, а сам уже пустил в ход кинжал. - Закройтесь в ризнице и ждите помощи! Лоренцо, окруженный тремя соратниками, стал потихоньку отступать, уложив по дороге еще двух противников. - Браво! - оценил Рокко. Он тоже только что положил на черные плиты пола еще одного. Среди нападавших произошло некоторое замешательство, и малочисленная группа, окружавшая Медичи, воспользовалась этим, чтобы добежать до ризницы, тяжелая бронзовая дверь которой тут же наглухо закрылась за ними. Преследователи только в отчаянии колотили по ней кулаками. , - Идем, - прошептал Деметриос. - Нам тоже надо подыскать убежище. Больше ничего делать им и не оставалось. Рокко, увлеченный сражением, последовал за Лоренцо в ризницу, которую осаждали заговорщики. Добраться до выхода из собора было невозможно, потому что вдоль всего придела шло сражение. Следуя за Деметриосом, Фьора скрылась за алтарем, к которому привалился юный Риарио, полумертвый от страха, и с рыданиями сжимал в руках массивное серебряное распятие. Но на него никто не обращал внимания. Из своего укрытия Фьора и Деметриос следили за происходящим. Центральная часть придела начала потихоньку освобождаться; некоторые бойцы предпочли вообще покинуть поле сражения. Везде валялись окровавленные тела и брошенное оружие, порванные женские накидки, раздавленные цветы, растоптанные драгоценности, которые нищие с жадностью собирали с пола. В открытую дверь был виден солнечный день и площадь, с которой доносился невообразимый шум - доказательство того, что битва переместилась туда. Можно было подумать, что на площади собралась вся Флоренция. - Как получилось, что Медичи пришли без охраны? - шепотом спросила Фьора. - Где Савальо и его люди? Где главный прокурор? Деметриос пожал плечами: - Никто не думал, что они нападут во время мессы. Савальо должен быть во дворце. А что до прокурора, то он в сеньории, и двери туда закрыты... Иди за мной, я нашел новое укрытие, где мы спокойно подождем, чем все это закончится. Держа за руку молодую женщину, грек, низко пригнувшись, побежал вдоль стены к маленькой темной лестнице, которая вела наверх, туда, где собирались вокруг органа певцы и музыканты. Там было пусто, но вокруг царил страшный беспорядок. - Здесь, наверное, сражались за то, кто первым доберется до лестницы. Давай сядем, если хочешь, - добавил он с неожиданной мягкостью в голосе. - Мне хотелось бы знать, какое чудо привело тебя во Флоренцию? Если, конечно, ты сама хочешь мне об этом рассказать... Фьора достала платок, чтобы вытереть потное и грязное лицо. Уже давно ее шляпа слетела с головы и тяжелые волосы выбились из-под сетки. Ее серые глаза с любопытством изучали грека. За последние несколько месяцев тот сильно постарел, и в его темных глазах появилось выражение печали. - Зачем ты так говоришь? - тихо спросила она и положила руку на плечо своего старого друга. - Разве кровь, которая течет по этим жилам, стала другой? - Какое-то время я так действительно думал, но был за это наказан, - признался Деметриос. - Я знаю, о чем ты думаешь. Ты вспоминаешь ту ужасную сцену в Мора, где мы чуть не подрались в палатке Карла Смелого. - Конечно. - Тебе надо забыть об этом, как это уже сделала я, Деметриос! В реке моей жизни утекло с тех пор столько воды, а по моему небу пробежало так много туч! Но скажи, ты был рад, когда увидел меня? - И ты еще спрашиваешь? - Я тоже была просто счастлива! Это было похоже на лучик солнца после тех черных дней, которые я пережила. |
