|
В каютах было либо слишком жарко, либо слишком холодно, кухонное оборудование постоянно капризничало; трижды в течение первой недели Майка вызывали подавать инструменты главному инженеру Мэри‑Олл Дридж, когда она ремонтировала гравитационный генератор. На корабле были только земляне трое мужчин и три женщины. Они, похоже, приняли его как полноценного члена команды, хотя и посмеивались над его амбициозными планами отправиться на Клипсис и стать гонщиком. Он так и не узнал, кто первый запустил эти шуточки насчет него, но выдерживал их с каменным лицом и не принимал близко к сердцу. Во время первой остановки на Эридани‑Твикст, где ему даже не пришлось покидать корабль, Майк предусмотрительно не стал совать нос не в свое дело и расспрашивать о грузе «Королевы Болот»; но на втором отрезке пути он решил поинтересоваться, что же все‑таки они перевозят. Команда сразу затихла, когда он коснулся этой темы. Но что по‑настоящему вызвало его любопытство, так это неожиданное открытие: оказывается, корабль сменил имя – «Королева Болот» стала «Горячим Паром». Это произошло через три дня после отлета с Эридани‑Твикст, когда два матроса вышли наружу, чтобы произвести ремонт корпуса. Они вернулись, волоча за собой на длинном тонком металлическом тросе табличку с названием корабля и регистрационным номером, которую они только что заменили другой. Майк ничего не сказал, но забеспокоился. Неужели они делают что‑то противозаконное? Матрос по имени Крэг Шоу, здоровенный малый, все время трясущийся от утробного смеха, однажды с мрачным видом прояснил ситуацию.
– Конечно, это не совсем соответствует букве закона, – признался он. – Ты, наверное, и сам уже догадался. Капитан не хочет, чтобы мы об этом говорили, но тебе не приходило в голову такое слово – контрабанда? Майк молча смотрел на него. Как же он был наивен! Все отлично понимая, он все же где‑то в глубине души надеялся услышать что‑то другое. Майк нервно сглотнул. Проснись, малыш. Это реальный мир. – Ты выглядишь потрясенным, – сказала девушка по имени Дикси Джуел. – Разве ты не знаешь, что многие великие гонщики начинали с того, что возили контрабанду в отдаленные системы? – Да, я об этом догадывался, – медленно сказал Майк. Одно дело слышать о том, что это делают другие, и совсем другое – делать это самому. Контрабанда сама по себе противозаконна; а если еще речь идет о наркотиках, оружии и тому подобном... Новость никак не выходила из головы, и в животе поселился неприятный холодок. Крэг, казалось, прочитал его мысли. – Все не так плохо, как ты думаешь. Майк вопросительно посмотрел на него. Крэг вздохнул и встал, чтобы закрыть дверь каюты. – Крэг... – забеспокоилась Дикси. Крэг отмахнулся от нее. – Он ведь один из нас, разве нет? Послушай. Вообще‑то мы не должны тебе говорить. Так что ты узнал не от нас, о'кей? – Конечно. – Ну вот и хорошо. Мы только что сгрузили какие‑то органические компьютерные узелки на Твиксте, а теперь везем суперволокно для Дилстры. Такое вот барахло возим.
Майк переводил взгляд с Крэга на Дикси и обратно. – Что‑то не пойму. Почему это барахло приходится возить контрабандой? На этот раз ответила Дикси Джуел. – А ты можешь себе представить, какой пошлиной облагается это барахло? Майк покачал головой. – Огромной, – сказал Крэг. – Во многих мирах люди просто не могут все это раздобыть. Иногда это происходит из‑за того, что правительства наживаются на торговле. В других мирах – на Дилстре, например, – они обкладывают пошлиной определенные ценные товары, чтобы свести ввоз к минимуму. Тогда цены остаются высокими и правящий класс может контролировать распределение, – он нахмурился, почесав ухо. |
