— Принимаю!

— Значит, дело был так… — начал Аполлон Григорьевич с ленцой.

Пир чумы

В столице империи обитают существа, наглости которых позавидует любая разведка. Даже англичане отойдут в сторонку и снимут шляпы в знак глубокого почтения. Маскируются они под заботливых матушек, трепетных тетушек и вообще добрейших кумушек, единственная цель которых — составить счастье обожаемых дочек, внучек, племянниц или просто знакомых барышень. Страшные создания имеют одну цель, но добиваются ее с такой хитростью, какой не встретишь в международной политике. А все потому, что ими движет любовь, вернее, неуемное желание как можно скорее увидеть чадо в законном браке, чтобы потом с утроенной силой взяться за грядущие поколения.

Интриганки времени даром не теряют. Между дачным и зимним сезоном слишком мало времени, чтобы козни увенчались успехом. Еще гремят рождественские праздники, а матушки уже строят заговоры, целью которых весенние свадьбы, лучше всего — на Красную горку. Как только закончится Великий пост, они собирают урожай. Надо непременно успеть выдать дочурку замуж до мая. Все матушки знают, что для будущего счастья жениться в мае ни в коем случае нельзя, иначе весь век маяться будешь. Ни от чего другого семейное счастье так не зависит, кроме как от правильной даты свадьбы, само собой. И вот сразу после Пасхи начинается свадебный бум. Трудное и тяжкое время для всех мыслящих и свободных личностей. Вроде нас с вами.

Петербург погружается в белое безумие. В витринах магазинов дамского платья и швейных мастерских выставлены манекены в свадебных нарядах, в кондитерских лавках красуются пирамиды свадебных тортов, в цветочных — не протолкнуться от свадебных букетов. По улицам носятся барышни-невесты с таким серьезным выражением лица, словно не замуж собрались, а строят крейсер или летят на Луну. А всего-то дел: успеть на примерку к модистке да обсудить с подругами, какого цвета ленты украсят свадебный стол. Кажется, весь город забыл про важные дела, чтобы предаться свадебному загулу.

Среди этой вакханалии совершенно незаметны скромные герои. Невинные жертвы уже попросили у избранниц руку и сердце и теперь покорно ожидают своей участи: их оденут, причешут, припудрят и поведут под венец. И вот жмутся ягнята друг к дружке с глазами, полными тоски, ожидая своей участи. Слезы наворачиваются и капают, горькие, прямо на свадебный фрак. Делать нечего, надо жениться.

Но перед тем, как свобода будет потеряна и молодого человека повяжут цепями, ему дается законный шанс проститься с холостой жизнью так, чтобы было что вспоминать унылыми семейными вечерами. Невесты канун свадьбы проводят в нервном ожидании, готовя прически и наглаживая проклятые оборки, а их женихи не теряют времени даром, прожигая его со свистом. То есть устраивают приятельские посиделки, именуемые мальчишником. И хотя звучат поздравительные тосты и на будущего мужа сыплются добрые пожелания, все знают: так беззаботно они пируют последний раз. Чтоб загасить горечь — не жалеют шампанского и более крепких напитков, и мало кто после проводов способен на своих конечностях добраться до дома. Некоторых, самых отчаянных, под венец почти несут. Так и начинается семейное счастье: в легком угаре и похмельном мираже.

Этим вечером в знаменитом ресторане «Пивато», что на Большой Морской улице, гуляли прощание со свободой. Компания старых друзей, сплоченная студенческими годами, обмывала товарища, которому завтра суждено неминуемое. Жених уверял, что обожает избранницу, руку ее просил в здравом уме, но все знали, хоть не говорили вслух: парня окрутили да купили за хорошее приданое. Ну какие доходы у скромного адъюнкта кафедры классических древностей. А тут — солидный куш, купеческий капитал. Прочная основа для научных занятий и построения профессорской карьеры.

Провозглашались тосты на древнегреческом и классической латыни, по-гусарски бились фужеры, пустые бутылки немедленно заменялись полными.