Фридрих Незнанский. Формула смерти
Глава 1 ИМЕНИННЫЙ ГЕНЕРАЛ
Турецкий нежился в постели, лениво перелистывая какой-то давний журнал и вдыхая аромат свежемолотого кофе, доносившийся с кухни. Как приятно возвращаться домой после командировки! Особенно хорошо это делать ранним утром, когда его девочки еще спят. Тихо войти в квартиру, сбросить сумку, вдохнуть такой родной запах дома, заглянуть в комнату Ниночки, увидеть спокойное личико дочки с сомкнутыми ресницами, в который раз удивиться, как похожа она на Ирину, потом прокрасться в спальню, юркнуть под одеяло, прижать к себе теплое тело жены, уткнуться лицом в пепельные волосы, услышать сонное: «Турецкий, ты вернулся? Я тебя ждала вечером, а ты…» Залепить мягкие губы поцелуем, не дав ей договорить… А потом просто валяться в постели, листая старые журналы в ожидании завтрака. Он перелистнул страницу, ознакомился с новостями всем давно опостылевшей звездно-эстрадной семьи, затем чуть задержался взглядом на интерьере новой квартиры известного телеведущего. Квартирка вполне могла вместить эскадрон гусар летучих. По слухам, телеведущий предпочел бы именно гусар, а не их жен. По крайней мере, на это недвусмысленно намекал автор статьи. «Тьфу, как надоели!» — мысленно чертыхнулся Александр, переворачивая и телеведущего с его интерьером. Со следующей страницы на него смотрел улыбающийся смуглый парень в красном комбинезоне. Парень сидел в гоночном болиде. А напротив стоял мальчишка лет восьми, завороженно глядя блестящими глазами на кумира. «Айртон Сенна — легенда «Формулы-1», — прочел Александр подпись под снимком. Статья была приурочена ко дню памяти бразильского гонщика. Турецкий не был поклонником автогонок, но все-таки в этой статье речь шла о настоящем парне, а не о… сомнительных достоинствах телеведущих и эстрадных кланов. Он начал читать. «…Сенна родился, чтобы быть чемпионом, и всю свою жизнь посвятил именно этому… Он был слабым ребенком, вечной жертвой мальчишеских драк. Но научился давать сдачу, отстаивать свое достоинство, побеждать тех, кто, казалось, был сильнее его. И сохранил это умение на всю жизнь… Он был бескомпромиссным человеком, максималистом, он чувствовал присутствие Бога… Он был Айртоном Сенной — победителем, кумиром, легендой…» — Саша! Завтрак готов. — Ирина внесла поднос с кофейными чашками и тостами. — Это что? Кофе в постель? Это же разврат! Ирка, как я тебя люблю! — расчувствовался Турецкий. — Легкий разврат был полчаса назад. А это легкий завтрак. А кем ты там любуешься? Небось длинноногими красотками? — Ирина ревниво заглянула через мужнино плечо. — Побойся бога! Какие красотки? Исключительно мужская компания! Я, Сенна и неизвестный юноша лет восьми от роду… — Сенна? Это гонщик? Он, кажется, разбился? — Да, сведущая моя. И знаешь, что начертано на его могиле? Его собственные слова: «Гонки — в моей крови. Это я сам, это вся моя жизнь!» Вот так! А что будет начертано на моей могиле? Что в моей крови? — Двести пятьдесят граммов коньяка ежедневно, — без запинки выпалила Ирина. — Прекрати глумиться! И наговаривать на мужа! — А ты прекрати всякую чушь говорить! Кто тебе позволит умереть? У нас телефоны трещат громко и постоянно, так что и мертвого разбудят. Действительно, тотчас раздался звонок. — Ну что я говорила? Это Костя! — Или Славка, одно из трех, — откликнулся Саша, хватая трубку. Спальня наполнилась рокотом генерала Грязнова: — Саня, привет! С прибытием! — Здорово, Славка! Рад слышать, соскучился, спасу нет! — Что ж, завтра увидимся. |
