|
Отец не поверил. Чарли рассказал ему, что во время испытательных полетов в 1970 году этот самолет нес на борту небольшую ядерную боеголовку. Отец и этому не поверил. Просто они жили в разных и временных поясах и в каком‑то смысле были потеряны друг для друга. Мыслимо ли, чтобы пятидесятивосьмилетний американец‑чиновник мог переложить на свой счет восемь миллионов баксов только потому, что стал свидетелем, как богач захлебывается собственной рвотой. Его отец никогда бы этого не понял, и Элли тоже. Правда, тут была иная причина. Что‑то происходило с ее головой в последнее время. Что‑то смещалось в сознании. Может, из‑за Джулии, кто знает. Она стала боязливой и раздраженной, постоянно несла какую‑то чушь о поселках для пенсионеров, жаловалась, что Чарли слишком много разъезжает. К тому же стала очень рассеянной. Покупала дорогие овощи и оставляла их гнить в холодильнике. Что ни день, перекрашивала волосы, по ошибке принимала пилюли, прописанные Чарли от гипертонии, забывала повесить телефонную трубку. Он старался быть терпеливым, но у него плохо получалось. Она буквально сводила его с ума.
Он просидел в лобби еще целый час, читая все подряд в «Интернэшнл геральд трибьюн» и поедая кусок шоколадного торта. Следующее соображение волновало его: откуда мистер Мин обо всем прознал? Предприятие, которое Мин финансировал, сначала начнет выпуск уже налаженной линии переходных устройств для интернета, а не Q‑4. Возможно, конечно, что кто‑то из отдела продаж мог распустить слухи о квадропортальном микропроцессоре, или кто‑то из отдела разработок брякнул на какой‑нибудь профессиональной конференции. В общем, его главному конкуренту, «Маниле телеком», наверняка известно о разработках его компании, так же как Чарли хорошо известно об их инновациях. Он решил до времени не концентрироваться на этой проблеме. Вопрос с Джулией представлялся сейчас куда более важным. Он взглянул на часы и наконец в полночь, решив не дожидаться ее звонка, набрал номер офиса Джулии в Манхэттене. – Скажи мне, моя радость, – начал он, прорвавшись через секретаршу. – Ох, папочка… – Так что же? Пауза. Потом она расплакалась. – Ну, будет, будет, – сказал он со вздохом, закрывая глаза. – Не плачь. Она взяла себя в руки. – Все хорошо. Я в полном порядке. Это все ничего. И вовсе не обязательно иметь детей, чтобы жить полнокровной жизнью, – постоянно себе об этом говорю. Какой прекрасный день сегодня! А с этим я справлюсь. И я не хочу, чтобы ты обо мне беспокоился. – Что они тебе сказали? – Что у меня, наверное, никогда не будет своих детей, что это невозможно. Я Брайану еще не сказала, просто сижу тут в отупении, не могу ни работать, ни думать – ничего. Я только знаю, что никогда не буду держать на руках собственного ребенка, никогда. – О деточка моя. – Мы ведь правда думали, что все получится, ты знаешь, я верила во все эти штуки. Разработаны новые методы оплодотворения яйцеклеток, их как‑то прикрепляют к стенкам матки, и шансы забеременеть сильно увеличиваются. На мгновение оба замолчали. Он машинально чесал шрам на своей руке. – Я хочу сказать, что многого ожидаешь от всех этих медицинских открытий, – продолжала Джулия задумчиво. – Как от молитвы, правда? Сейчас может родить шестидесятилетняя женщина. Это достоверный факт. Можно извлечь сперму из мертвого. Можно клонировать людей – все это они умеют делать, а тут не могут… – Она замолчала. Тяжесть этого дня навалилась на Чарли, он с трудом припоминал все то, что Джулия объясняла ему раньше о яйцеклетках, фаллопиевых трубах и гормональных уровнях. – Малышка, – перебил он ее, – ведь проблема не в яйцеклетках? – Мои яйцеклетки тоже довольно никудышные. |
