— Оль, у тебя много вещей осталось в старом форте?

— Кроме зубной щетки, один рюкзачок.

— Тебе нравится вид с крыши? Как ты смотришь на то, чтобы переехать на новую квартиру?

— Запросто.

— А если будет еще какой-нибудь форт? Или, — Жене вспомнился визит к Сотникову, — кругосветное плавание?

— Глупенький. С тобой — хоть на край света. И имей в виду, это не фигура речи.

На закате дня все четверо сидели на той же площадке. Снежана, хоть Ольга ее и звала, выходить отказалась. Она сидела в одной из комнат форта, прикладывала холод к фингалу и лила слезы о своей порушенной любви. Ведь бывают же такие идиотки! Всю ночь упорно шла следом за Троекуровым, лелея мечты о мести. Неизвестно, правда, на что она надеялась. Но ведь дошла, подобрала автомат, добралась до своего обидчика, даже смогла выстрелить. Но когда «стэн» задергался у нее в руках, перепугалась и бросила оружие на пол, не сумев попасть, даже стреляя в упор. Естественно, тут же схлопотала по морде лица и на этом ее месть завершилась.

Женя решил немного побарствовать — отметить сегодняшнюю удачу. А это, без сомнения, была удача. Поэтому он через канал заказал не бензин — ездить пока все равно было не на чем. И не патроны — трофеев вполне хватало для того, чтобы отбиться от приличного числа зусулов. И вот сейчас все сидели на складных стульях вокруг легкого алюминиевого столика. Рядом на высокой мачте развевался триколор. На столе возвышалась бутылка самого шикарного коньяка, который Женя только мог вспомнить — L'Or de Jean Martell. Еще ящик такого же стоял под столом. На изящных тарелках, помимо принесенной с собой из форта Сибирь снеди, были разложены тонко нарезанный копченый окорок, ломтики лучшего швейцарского сыра, и кусочки швейцарского же шоколада. Излишне, наверное, говорить, что львиная доля окорока, сыра и шоколада ждала своей очереди в прохладных подвалах форта. Сюда же притащили и рацию, чтобы не портить застолье пробежками взад-вперед. Женя разлил коньяк по пузатым тонкого стекла бокалам, поднял свой и поглядел сквозь стекло на закат.

— Давайте выпьем за нас. За то, что мы смогли это сделать. И за то, что мы сейчас сидим здесь и пьем лучший в мире коньяк, а они лежат там, — он махнул в сторону леса. — За то, что вышло именно так, а не наоборот.

Чокнулись, выпили, разлили по второй.

— Давайте за удачу, — предложил Ветров. Без удачи мы бы здесь сейчас не пировали.

Все поддержали.

— Выпьем за нашу Ольгу. Она в сегодняшнюю победу внесла самый большой вклад, — это Клаус попытался быть галантным. — Prosit!

Ольга приняла комплимент, шутливо отсалютовав бокалом. Но внезапно посерьезнела.

— Давайте выпьем за жизнь. Посмотрите, как мало здесь людей. Форт Сибирь — это меньше ста душ, по численности — небольшая деревня, а только сегодня здесь погибло одиннадцать человек, восьмая часть населения форта. Наблюдатели здесь, на платформе, каждому дали новую жизнь. И отнимать ее по меньшей мере преступление. И тех, кто это пытается делать нужно карать. Жестко и без условий. Давайте выпьем за то, чтобы нам всем убивать приходилось как можно меньше.

Замолчали, выпили не чокаясь. Повисла тягостная пауза.

— А ведь нам нужно как-то наш форт назвать, — прервал молчание Женя. Какие будут предложения?

— Если на западе Сибирь, то на востоке должна быть Чукотка, — выдвинул вариант Ветров.