Так закончилась королевская пышность в Венсенне. Замок был и резиденцией иностранных правителей, приезжавших во Францию, и тюрьмой, и фарфоровым заводом, и школой кадетов. Среди наиболее заметных заключенных можно назвать Дидро, Мирабо, полного страсти к Софи де Монье, знаменитого Латюда, мирового рекордсмена по побегам, который однажды даже просто ушел через дверь.

Революция превратила замок в пороховую бочку и сделала из Королевского Павильона место для содержания проституток. И тогда подошел драматический момент. Тот самый, про который Талейран, не самый невиновный во всей этой истории, потом скажет свою знаменитую фразу: «Это более чем преступление, это ошибка».

Вечером 20 марта 1804 года, около половины шестого, закрытая карета в сопровождении кавалерийского эскадрона въехала во двор замка. В ней находился молодой человек тридцати двух лет. Это еще один Конде. На этот раз последний.

Луи-Антуан-Анри де Бурбон-Конде, герцог Энгиенский, был похищен пятью днями раньше, вопреки всем законам и с нарушением границ, в Эттенхайме, маленьком городке в Шварцвальде, где он вел вполне мирную жизнь бок о бок с той, кого он любил и кто, как говорят, стала его морганатической женой, несмотря на оппозицию со стороны старика Конде. Шарлотта де Роган, племянница знаменитого кардинала де Рогана, героя дела с ожерельем королевы, предоставила убежище этой молодой паре. Похищение, осуществленное генералом Юленом, было совершено по приказу Бонапарта, который увидел в принце активный центр всех роялистских заговоров.

Оказавшись в Венсенне, герцог Энгиенский не думал, что умрет. Да и как было трактовать его? Политический заключенный? Хорошо. Но от этого до того, чтобы представить, что его через несколько часов, даже без видимости суда, расстреляют в грязной канаве, – дистанция огромного размера. Однако именно так все и произошло. Его разбудили в полночь в Королевском Павильоне, где он был размещен, а потом, после короткого подобия допроса, препроводили в ров Венсеннского замка и там расстреляли. На часах было половина третьего. А тело потом закопали на том же месте. Бонапарт даже не удовлетворил просьбы жертвы об аудиенции, которой тот требовал.

Четыре года спустя, в 1808 году, Наполеон бог знает почему вдруг решил «срезать» башни Венсеннского замка, оставив только донжон и башню Виллаж. Возможно, его смущал этот древний символ королевской власти или его напрягали более поздние воспоминания? И пришлось ждать 1816 года, чтобы останки молодого герцога Энгиенского были извлечены изо рва и перезахоронены в часовне, под мавзолеем работы Бозио, где они находятся и сейчас. А тем временем Венсенн перевернул еще одну славную страницу.

В 1814 году губернатором замка был генерал Пьер Домениль, потерявший ногу в сражении при Ваграме. Империя рухнула, но Венсенн, в котором хранилось большое количество пороха, оружия и боеприпасов, не перестал защищаться. Когда маршал Мармон капитулировал в Белльвилле, Домениль сдаваться отказался.

Решив договориться с ним, союзники отправили к нему парламентера, чтобы тот уговорил его сдать крепость.

«Я сдам Венсенн только после того, как австрийцы вернут мне мою ногу!» – ответил Домениль. Но парламентер заявил, что тогда начнется бомбардировка замка.