– Прошу к столу! – сказала Диана, и Эрик, обняв ее за плечи, нежно поцеловал и поблагодарил за хлопоты. Услышав это, Паскаль мрачно поглядела через стол на своего супруга.

Если бы ты сделал что‑нибудь подобное, – сказала она, – со мной мог бы случиться сердечный приступ или что‑нибудь похуже. Ты никогда не целуешь меня и не благодаришь. Никогда и ни за что, хотя – бог свидетель! – я буквально из кожи вон лезу, чтобы тебе угодить!

Она частенько жаловалась, что Джон относится к ней без должного внимания, однако ни сейчас, ни раньше в ее голосе не было ни злобы, ни раздражения.

– Огромное тебе спасибо, дорогая, – ответил Джон, благодушно улыбаясь, – за все те полузамороженные полуфабрикаты, которые ты оставляешь для меня в холодильнике.

И он весело рассмеялся. Это была чистая правда – Паскаль часто задерживалась в своей танцевальной школе и не всегда успевала приготовить Джону нормальный ужин.

– Как ты можешь такое говорить! – вспылила Паскаль. – Кто приготовил тебе бобы с индейкой два дня назад? А на прошлой неделе?! Разве не я оставила для тебя целую курицу в вине? Куда ты ее дел? Ведь стрескал же! Стрескал и спасибо не сказал, будто так и надо! Нет, дорогой, ты просто не заслуживаешь, чтобы я для тебя готовила!

– Конечно, нет, – снова улыбнулся Джон. – Ведь я готовлю лучше тебя!

Чудовище! – бросила Паскаль, сверкая зелеными глазами. – Имей в виду, Джон Донелли, я не поеду домой на автобусе. Я поеду в такси, поеду одна, а ты добирайся как знаешь! – В эти минуты она выглядела как самая настоящая француженка, и друзья прониклись невольным уважением к ее галльскому темпераменту.

– На это я и рассчитывал, – невозмутимо заметил Джон и подмигнул Диане, которая как раз подала устриц. Все шестеро друзей очень любили блюда из морепродуктов, поэтому на сегодня в качестве главного блюда у Дианы был запланирован омар «Термидор», после которого она собиралась подать салат и сыр, купленный специально для Паскаль, утверждавшей, что она чувствует себя обманутой каждый раз, когда после главного блюда вместо сыра или ветчины подают какую‑нибудь траву под майонезом. На десерт была приготовлена тихоокеанская треска в лимонной глазури, которую Эрик обожал, а все другие горячо одобряли. Меню, таким образом, было по‑настоящему праздничным, и все предвкушали приятный и спокойный вечер. – Господи, нигде я не ем так вкусно, как у тебя! – заметил Джон, когда Диана появилась из кухни, держа на вытянутых руках блюдо с только что вынутой из духовки треской, и под дружные аплодисменты поставила ее на стол. – Послушай, Паскаль, почему бы тебе не взять у Дианы пару рецептов вместо того, чтобы кормить меня кровяной колбасой, кишками, мозгами, почками и прочей гадостью?

Ты бы никогда не позволил мне тратить деньги на нормальную еду, – хладнокровно парировала Паскаль. – Кроме того, ты сам сказал, что тебе нравятся мозги. Очевидно, своих у тебя не хватает.

– Я солгал, – быстро нашелся Джон. – Больше всего на свете я люблю запеченную треску и омаров, – добавил он, лучезарно улыбнувшись хозяйке дома.

Услышав это заявление, Роберт усмехнулся. Постоянные пикировки супругов Донелли забавляли его даже теперь, после двадцати пяти лет знакомства, и точно так же относились к ним и остальные. Ни Моррисоны, ни Смиты никогда не волновались за Джона и Паскаль. Впрочем, и собственные браки тоже казались им очень крепкими, а партнеры – верными и надежными. И это было вдвойне удивительно в сегодняшнем мире, в котором было так много уродливого, странного, проходящего.