|
А потом увидел нашего садовника Жан-Поля, который ловко втерся в мою семью и занял мое место. — Дэвид горько рассмеялся. — Я увидел его в огороде вместе с Мирандой и детьми. Сияло солнце, чирикали птички на деревьях, для завершения идиллии не хватало только чертовой собаки, виляющей хвостом. Я вдруг понял, что мне нет места в собственной семье. И знаешь, что самое ужасное? Виноват в этом я один. Не Жан-Поль. Он просто делал свою работу, причем справлялся с ней блестяще. Я отдалился от Блайт, пока она не заявилась ко мне в офис в одной шубе, надетой на голое тело. После того случая я решил порвать с ней и проводить больше времени с семьей. Все вроде бы стало налаживаться, и вдруг Миранда объявила, что пригласила Блайт на выходные. Я не собирался продолжать отношения с этой щучкой — наоборот, пытался прекратить их как можно деликатнее. Я понимал, что, если ее разозлить, она закатит скандал и все разрушит. Миранда подумала, что я трахал Блайт в теплице. Со стороны так и выглядело, но это неправда. Какой же я идиот!
— Да ладно, Дэвид, все делают глупости. Не ты первый, не ты последний. — Взгляни на себя, Мак, — воскликнул Дэвид, осушив бокал. — У вас с Лотти такая крепкая семья. Ты сильный, по-настоящему сильный, уверенный в себе человек. Не то что я. Ты всегда был таким, Мак. Еще в школе, когда считался лучшим регбистом в команде. Я тебе завидую. Ты бы ни за что не вляпался в такую историю. Мак снова пожал плечами: — Все ошибаются. Она простит тебя. Смотри, сюда идет моя чудесная женушка. Лотти спускалась с лестницы с довольной улыбкой матери, чей ребенок наконец-то уснул. — Хочешь еще виски? — спросила она, с сочувствием глядя на Дэвида. Лотти слышала весь разговор, находясь наверху, в комнате Александра. — Вы с Мирандой подруги, Лотти. Ты не могла бы поговорить с ней? Убедить ее хотя бы встретиться со мной. Лотти не знала, как лучше поступить: разыграть неведение или признаться, что слышала все от первого до последнего слова. Она нерешительно посмотрела на мужа, тот ободряюще кивнул. — Извини, я невольно слышала ваш разговор, — призналась она, взяв бокал Дэвида, чтобы наполнить его виски. — Я позвоню Миранде. Дэвид облегченно вздохнул. — Спасибо, Лотти. Ты ангел. — Я не могу ничего тебе обещать. — Знаю, но поскольку жена отказывается говорить со мной, ты для меня единственный способ передать ей хоть что-то. — А что мне ей сказать? — Что я люблю ее и безумно жалею о случившемся. Что прошу прощения и готов на все, лишь бы вернуть ее. — Дэвид наклонился вперед, упершись локтями в колени, и устало потер глаза. — Я скучаю по ней и по детям. Моя жизнь превратилась в ад. Мак уверенно усмехнулся: — Лотти найдет нужные слова.
* * * В Хартингтон-Хаусе Миранда, сидя за компьютером, лихорадочно набирала текст. Роман стал для нее отдушиной, целебным снадобьем, приглушающим боль. Тайный дневник Авы Лайтли, тоска по Жан-Полю и разрыв с Дэвидом сплелись в один узел, в один замысловатый сюжет. Слова лились сами собой, как вода в бурлящем ручье, так быстро, что пальцы Миранды едва успевали порхать по клавишам. Она уже написала сто десять тысяч слов, и, к ее удивлению, книга получалась по-настоящему яркой, наполненной лиризмом и страстью, захватывающей и заставляющей задуматься. Перечитывая написанное, Миранда воодушевилась: пусть ее брак распался, но даже из собственного несчастья ей удалось вынести что-то хорошее. И хотя все ее мысли были заняты романом, она отчетливо уловила разливающийся в воздухе аромат цветущих апельсинов.
После пережитого кошмара Жан-Поль стал для Миранды настоящей опорой. |
