Затем совещание на тротуаре закончилось и все зашагали на угол. Часы Сонни показывали пять минут первого. Он повернулся и поспешил назад, к машине Уотерса. Квартет уже сидел в маленьком "бьюике" Пэтси, который трогался с места и разворачивался в сторону центра по Мэдисон.

Сонни схватил микрофон и передал сообщение всем машинам. Уотерс рванул машину с места и на Сорок пятой улице начал, визжа тормозами, делать полный разворот, но вынужден был резко остановиться посреди авеню, чтобы не столкнуться с такси. (Дик Олетта, проделав тот же маневр между Сорок пятой и Сорок четвертой улицами, возвращался назад, следуя на север, и был остановлен красным сигналом светофора и поперечным потоком машин, устремившихся на запад по Сорок пятой.) В эти несколько секунд синий "бьюик" Пэтси скрылся из вида.

Сонни и Уотерс рыскали по восточной части центра, как и Олетта, как ещё с полдюжины других машин, в надежде, что кто-то восстановит контакт с неуловимым "бьюиком". Громко трещали радиотелефоны; полицейские отчаянно перекликались.

– Он поехал вверх по Мэдисон.

– Кто-нибудь видел, куда он свернул?

– Кто на Пятой Авеню?

– Кто на Парк Стрит?

– Хоть кто-нибудь его видел?

Затем, в четверть первого, база сообщила:

– Франсуа Барбье только что вернулся в гостиницу "Виктория" и находится у себя в номере.

– Интересно, – заметил Уотерс, когда они повернули с Мэдисон на Пятьдесят третью улицу в направлении Вест Сайда.

– Что интересно?

– Мы ни разу не слышали сообщений от Игэна. Он ведь должен был следить за Лягушатником-два, верно?

– Да-а, – задумчиво протянул Сонни.

Никаких следов "бьюика" в районе Пятьдесят первой улицы и Седьмой Авеню не было, и они снова ехали на запад по Пятьдесят первой, хмуро прислушиваясь к обескураженным радиоголосам других машин, когда в эфир ворвался властный голос:

– Это Гафни. Засек "бьюик" Пэтси на пересечении Пятьдесят седьмой и Пятой Авеню. Кто-нибудь, немедленно сюда!

Следуя лаконичным инструкциям, Уотерс погнал машину вверх по Пятой Авеню, свернул к востоку по Пятьдесят седьмой улице и, вновь оказавшись на Мэдисон Авеню и двигаясь в южном направлении, догнал машину Гафни, которая все ещё преследовала Пэтси.

Теперь в синем "бьюике" с Пэтси было только двое – Жеан и неизвестный, и следующие полчаса они продолжали разъезжать по непредсказуемому маршруту внутри прямоугольника, замкнувшего в себе восточную часть центра города, пересекая улицы, беспорядочно срезая углы, двигаясь вверх и вниз от центра, в восточном и западном направлениях. Но теперь другие полицейские машины подтянулись к этому району и ввели в действие свою собственную сложную схему наблюдения, которую они не раз применяли до этого. Основной принцип заключался в том, чтобы поставить по крайней мере один полицейский автомобиль в конце каждого квартала, в который могла бы выехать машина объекта слежки, с тем, чтобы принять за ней наблюдение.

Гроссо и Уотерсу, следовавшим за Пэтси вплотную, казалось, что трое в машине на ходу ведут оживленную, даже жаркую дискуссию. Детективы предположили, что, должно быть, разговор шел о сделке: возможно, у Пэтси ещё не было всей суммы, и он пытался тянуть время; или они спорили насчет образца, который Жеан поставил авансом или показал ему, если в саквояже у него действительно был образец. Может быть, Жеан располагал меньшим количеством, чем то, какое было нужно Пэтси немедленно. Или правы оказались полицейские осведомители, намекавшие на низкое качество товара.

Наконец, около часа ночи Пэтси направился прямо по Сорок девятой улице, повернул на юг на Бродвей, все ещё сиявший огнями и многолюдный, и остановился на углу Сорок седьмой улицы.