Огромная ответственность ложилась на того, кто хотел уничтожить существующую цивилизацию и заменить ее новой. И тяжесть эта, наверное, раздавила бы его, если бы не секретные тоннели, потайные комнаты, скрытые в стенах лестницы, которые хоть скрашивали жизнь, позволяли отвлечься.

Тягу ко всему тайному он питал еще с детства, когда рос в доме, построенном параноиком-дедом. Скрытых дверей в нем было больше, чем видимых, потайных комнат – больше, чем открытых для всех, а секретных ходов – больше, чем обычных коридоров. И Виктор ставил себе в заслугу тот факт, что не оторвался от корней, не забыл, откуда пришел.

В конце коридора он набрал свой код на другом пульте. Эта дверь открылась в маленькую комнату, которая находилась уже в подземных уровнях «Рук милосердия».

На этом уровне не велось никаких работ. В прошлом здесь произошел неприятный инцидент в результате недосмотра некоторых Альф, приведший к гибели сорока Новых людей. Виктор прошел мимо тускло освещенного участка, где из теней выступало разрушенное оборудование.

В лифте, поднимаясь в главную лабораторию, Виктор услышал музыку Вагнера, и от ее величественности его сердце учащенно забилось. Потом он понял, что кто-то активировал «Символ Новой веры», короткий фильм, который демонстрировался раз в день, чтобы вдохновить и мотивировать сотрудников. Но только Виктор знал процедуру, необходимую для того, чтобы компьютер запустил фильм во всех помещениях «Рук милосердия», где работали Новые люди, и ему очень захотелось узнать, кто это сделал без его ведома.

Войдя в лабораторию, он остановился перед встроенным в стену экраном, как всегда, зачарованный марширующими легионами, городом будущего, огромные здания которого так хорошо представлял себе дорогой Адольф, но, увы, не успел воздвигнуть. Виктор подхватил выпавшее из его рук знамя и не сомневался, что этот город будущего точно будет построен.

С командой своих людей он создал будущее с помощью компьютерной анимации. Совсем немного оставалось до того мгновения, когда вагнеровская музыка отойдет на второй план и его голос зачитает «Символ Новой веры».

Он направился к столу, чтобы сесть и насладиться последней частью фильма. Но, уже взявшись рукой за спинку стула и поворачиваясь к экрану, увидел, как часть пола, в двадцати футах от него, пошла рябью, и в тревоге подумал: «Хамелеон».

Игнорируя знаки, ограничивающие скорость, и пиктограммы с силуэтом прыгающего оленя, Карсон забыла, что находится в сельской местности, где по ночам олень не менее опасен, чем пьяный водитель.

Причину следовало искать не в том, что она всю жизнь прожила в городе и не обращала особого внимания на особенности сельских дорог. Просто последние дни ей пришлось провести в извращенном мире Виктора Гелиоса Франкенштейна, научиться бояться и ждать экстраординарных, неведомых ранее угроз, а потому она начала забывать про опасности обычной, повседневной жизни.

Жалуясь на «Хонду», Карсон тем не менее гнала ее с невероятной скоростью. Едва увидев олениху на полосе движения, ведущей на север, она поняла, что до столкновения максимум пять секунд, а потому затормозить, чтобы избежать столкновения, она не сможет, да и очень уж резкое торможение может привести к тому, что машина перевернется.

Олениха появилась аккурат в тот момент, когда Эрика Четвертая произносила: «…но кое-что попросим взамен».

Чтобы вести машину двумя руками, Карсон бросила мобильник Майклу, который поймал его на лету, словно этого и ждал. Одновременно левой рукой он потянулся к окну, чтобы нажать кнопку, опускающую стекло с его стороны.

За долю секунды, необходимую для того, чтобы бросить мобильник Майклу, Карсон также рассмотрела два варианта.

Взять влево, объехать мамулю Бэмби по полосе встречного движения и южной обочине, но олениха могла испугаться, побежать дальше, пересекая дорогу, и врезаться в «Хонду».