Во всяком случае, Игорь очень надеялся, на то, что все обстояло именно так.

Наверное, такое поведение могло показаться абсурдным и глупым, но стоя под навесом гаража техсервиса два часа назад и наблюдая, как снег смешивался с дождем и тяжело падал на мокрый асфальт, превращаясь в чавкающую, грязную жижу, Игорь признал то, что не может ее просто игнорировать.

Дарина будоражила его. Заставляла ощущать свое присутствие. Думать над тем, что она делает? Зачем вернулась? Могла ли помнить о нем все это время так же, как он не мог забыть ее?

И холодная отстраненность, которой он пытался отгородиться в эти сутки — не спасла. Более того, в миг разрушилась, стоило ему увидеть, что она из-за своего вечного упрямства и каких-то, только ей ведомых умозаключений, пытается напиться той мути.

Он заботился о ней, даже против воли. Даже после всего, что было в прошлом. Дарина не стала Игорю безразличной.

Да и стал ли он безразличен ей? Большинство врачей, при всем уважении к заведующему и желании выслужиться, не стали бы брать лишнюю нагрузку, и без того имея работы по горло. А она взяла. И сказала, что ему и так достаточно…

Занимался ли он самообманом? Или действительно видел то, что так отчаянно хотелось.

Возможно, для своего и ее спокойствия, им стоило раз и навсегда выяснить отношения. Только Игорь не думал, что следует сразу ставить этот вопрос ребром. Он хотел подготовить почву, перед тем, как вызывать Дарину на откровенность.

А может… может подсознательно продолжал надеяться, что то ее тихое «прости», было большим, чем извинением за выпитую чашку кофе. И что…

Дальше этого Игорь почему-то не решился формировать мысль. Хоть и понимал, что глупо в его возрасте бояться хоть чего-то. Но все же, подобно ребенку, загадывающему желание на Новый год, опасался «озвучить» то даже мысленно.

Однако для этой неуверенной и нежданной надежды так же требовалось время.

Нелепо, вероятно, Игорь признавал это. Но не мог устоять перед искушением.

Он поймал себя на мысли, что почти не понимает, о чем Дарина сейчас так сбивчиво говорит. Даже что-то отвечал ей, но сам же и не слышал своих ответов.

Игорь смотрел на нее.

Любовался тем, как сумрачный день дождливого и снежного дня отбрасывает мягкие блики на высокие скулы Дари. Немного нахмурился, увидев усталые тени под ее огромными синими глазами, и вспомнил, что они одновременно приехали утром на работу. И насколько Игорь ощущал это по себе, сейчас она должна была чувствовать себя довольно усталой.

В уголках ее глаз появились морщинки, которых не было раньше, тонкие линии пролегли у кончиков губ.

Но это не умаляло красоты Дарины. Наоборот, делало ту глубже и более зрелой.

Ему вдруг отчаянно захотелось провести по каждой этой черточке кончиком указательного пальца. Так сильно, что пришлось сжать пальцы в кулаки. Но и это не помогало прогнать наваждение.

Он понял, что совершенно не избавился от своих чувств, или же, слишком удачно реанимировал те за одни единственные сутки. А Игорь не был уверен, что это здравый и разумный поступок после всего. И ему стоило думать над каждым шагом в своем поведении, как бы сильно не хотелось сейчас… поцеловать ее.

Игорь моргнул, осознав, что уже несколько минут молча смотрит в ее глаза, ничего не говоря и не отвечая на вопросы Дарины. И думает только о том, как ему хочется встать, обойти этот проклятый стол, стоящий между ними, и жадно впиться в ее губы, которые Дарина продолжала мучить своими зубами. Он почти физически ощущал потребность ощутить ее вкус, вспомнить каждый его нюанс, и услышать тихий всхлип, с которым Дарина всегда отвечала на его поцелуи.

Она тоже молчала, похоже, не заметив, что забыла о необходимости что-то говорить, заполняя пустоту.

И так же зачарованно смотрела на него, словно не понимая, что они оба потерялись, зависли в этой нереальной тишине, казалось, читая мысли друг друга.