— Она пошла обедать. Хватит играть в кошки-мышки. Если вы та, за кого себя выдаете — Фрайди Джонс, известная так же как Марджори Болдуин, работавшая ранее курьером на Хро… на доктора Болдуина, главного директора «Систем Энтерпрайз», — у вас на животе имеется искусственный карман, сделанный путем хирургической операции. Покажите мне его и удостоверьте таким образом вашу личность.

Я обдумала это. Требование удостоверить таким способом мою личность было небеспочвенным: отпечатки пальцев — ерунда, во всяком случае для тех, кто знаком с нашей работой. Ясно, что мой курьерский «кармашек» теперь ни какая не тайна, никогда уже мне им не пользоваться и пригодиться он может мне лишь сейчас как доказательство, что я — это я. Что я — это я? Как по-дурацки звучит…

— Мистер Мосби, вы заплатили шесть граммов чистого золота за интервью со мной, верно?

— Совершенно верно! И кроме голословных утверждений пока от вас ничего не получил.

— Прошу прощения. Меня никогда раньше не просили демонстрировать свой секрет на пупке, потому что до сих пор это держалось в строжайшей тайне. Во всяком случае я так полагала. Но поскольку вы об этом знаете, никакого секрета тут больше нет, следовательно, я не смогу использовать свой «кармашек» для секретной работы. Так что, если та работа, которую вы мне предлагаете, требует наличия у меня этого «секрета», то, быть может, вам лучше изменить свои планы? Ведь «немного рассекреченный» секрет — это все равно, что «немножко беременная» девушка, не так ли?

— Ну… И да, и нет. Покажите мне его.

Я показала. Обычно я держу там пластиковый шарик диаметром в один сантиметр, чтобы «кармашек» не зарастал, пока я им не пользуюсь. Я вытащила шарик и показала ему «тайник», а потом положила шарик на место, продемонстрировав, что отличить мой живот от нормального невозможно. Он внимательно изучил «кармашек» и хмыкнув произнес:

— Туда немного влезет.

— Может, вам лучше поискать кенгуру?

— Для нашего дела он подходит… Вполне. Вы повезете самый ценный груз в галактике, но он не займет много места. Застегнитесь и приведите в порядок одежду, мы идем обедать и нам нельзя… нельзя опаздывать!

— Но что все это значит?

— Расскажу по дороге. Поторапливайтесь.

Экипаж уже ждал нас. В пригороде Беверли-Хиллз, среди холмов, которые дали название этому городу, есть один очень старый и весьма шикарный отель — там просто пахнет деньгами, а надо сказать, я отнюдь не презираю этот запах. После каждого пожара и большого землетрясения отель отстраивали заново в том же виде, в каком он был прежде, разве что в последний раз (как я слышала) его сделали огнеупорным и неподвластным никаким подземным толчкам.

От здания «Шипстоун» до отеля было двадцать минут езды хорошим аллюром, и за это время Мосби ввел меня в курс дела.

— Поскольку этот экипаж, — начал он, — единственное место, где мы можем поговорить безо всякого «уха»…

(Он что, действительно в это верит? Я могу сразу назвать по крайней мере три прекрасных места для «уха»: моя спортивная сумка, его карманы и сиденье экипажа. Могут быть и другие места; разумеется, не столь очевидные, но… Это его трудности — у меня секретов нет. Особенно теперь, когда мой пупок стал достоянием гласности).

— …выслушайте меня, не перебивая. Я согласен на твою цену, Более того, по окончании задания ты получишь премиальные. Путешествие с Земли на Релм. За него тебе и платят. Путешествовать в обратную сторону ты будешь налегке, но весь путь туда и обратно занимает четыре месяца, а потому тебе и заплатят за четыре месяца.