Они стояли за сценой, вдыхая запахи подгоревшего рагу и кислого пива. Темные пиджаки, собственноручно расшитые блестками, с кожаной бахромой на рукавах, потертые джинсы, на инструментах яркие цветные наклейки. Все очень серьезно и шикарно. Зеленая шляпа Престо несколько портила общую картину, но снять ее он категорически отказался.

Бармен, взявшийся вести представление, объявил жующей публике с цирковым задором:

— А сейчас вас ждет встреча с песней! Победители молодежного конкурса, четверо из города Хобокен сыграют и споют для вас от всего сердца!

Музыканты замерли, ожидая тишины. Но «встреча с песней» явно никого в зале не заинтересовала. Шум и гам не утихали.

— Может, послать их всех в задницу? — предложил Санни, прижимая к груди аккордеон. — В этой забегаловке пусть сами Стюарты выдрючиваются. — Он явно волновался.

— Заткнись! — фыркнул на него Фрэнк и шагнул в круг яркого света. Остальные последовали за ним.

— Добрый вечер, господа, приятного аппетита! Мы — веселые парни, любим петь. Мы приехали сюда, чтобы порадовать вас! — сообщил он со счастливой улыбкой.

В зале стало тише, но полностью шум не смолк. Тогда Бено лихо проехался смычком по струнам, а Ларго с органным пассажем растянул до предела ребристую грудь аккордеона. Знакомое вступление популярной песенки привлекло внимание публики, свистками подбодрившей музыкантов. Фрэнк видел лица, развернувшиеся к сцене. Они перестали жевать, они ждали, что он запоет! Сбылось! Он стоял в свете прожектора, оркестр играл ему и публика — его публика — была готова его полюбить!

Он запел, и выходило так здорово, как никогда прежде — голос обволакивал каждого, мягко стелился, взлетал… И подпевка ребят, и аккомпанемент — все было классно!.. Фрэнк не понял, что случилось. Какой-то шлепок, Ларго ойкнул и схватился за лицо. Бено сильнее ударил по струнам, но контрабас, издав неприличный звук, замолчал. Лихо пробежав по барабанам, Престо устроил звуковые плевки… Фрэнк умолк, поднял промасленный пакет с объедками и куриными костями, угодивший в Санни. Хныча, тот зажимал ладонью глаз.

— Пошли! — Фрэнк ринулся «за кулисы», обрывая занавес. — Я с этого козла хозяина сейчас такой штраф вытрясу! Глаз у музыканта выбит! Полицию и врачей немедленно! Где здесь телефон?!

За «сценой», у двери дышащей паром кухни, состоялись разборки. Фрэнк требовал полицию, рвался к телефону, но хозяин стоял насмерть.

— Ребятки! Я все понял. Понял! — Косясь на распухшую щеку Ларго, он протянул ему купюры: — Здесь по десять баксов каждому. Эта высшая ставка! — Пропитая физиономия шельмы изображала смущение. — Ну вроде штрафа по возмещению ущерба. Нехорошо вышло, примите извинения. Надеюсь, с полицией связываться не будем? Народец здесь гнилой, сам через день битый хожу. Вы загляните через недельку — туристы на озеро приедут. Выпивают лихо, но все время поют. Приличный контингент.

— Пошли… — Развернувшись на каблуках, Фрэнк с гордым видом направился к выходу. За ним последовали остальные.

— Эй, парни, — окликнул хозяин, — послушайте старину Гарри Костера. Я в молодости на арене подковы гнул — знаю это дело, уж поверьте. Если честно, вы сами виноваты. Нельзя же прямо так в лоб — явились и ну наяривать! Публика подхода требует, ее разогреть надо. Пошутить, покалякать, анекдот рассказать. Войти в контакт…

— Спасибо за совет, босс.