Пришлось проводить даму в гостиную и врубить «ящик». Как раз начинали показывать запись концерта Синатры. Об этом миссис Керолл и пришла сообщить Аве, и даже выразила желание посмотреть передачу с ней, чтобы пережить впечатление вместе с бывшей супругой потрясающего певца.

Ава с трудом приходила в себя после сна, в последнее время она позволяла себе поспать в любое время суток.

На экране появился зал вашингтонского крыто — го стадиона — колоссальный человеческий улей, набитый до отказа. Не оставалось даже стоячих мест, люди заполнили все проходы. На эстраде застыл наизготовку оркестр. Симфоджаз, как сказала миссис Керолл. Дикторский голос торжественно возвестил о начале концерта и, сделав трепетную паузу, выдохнул на цирковой манер: «Фрэнк Синатра!» Аплодисменты обрушились лавиной. Оркестр начал вступление к главному хиту Синатры, который называли его «автографом», — Strangers in the Night. Из глубины затемненной сцены под первые такты музыки появился человек — на лоб надвинута шляпа, на плече светлый плащ. Он! Великий Фрэнки! Мистер Голос! Зрители встали и минут десять сотрясали стадион аплодисментами. Он улыбался в ответ благодарно и гордо, делая знак рукой в сторону оркестра, словно передавая ему почести публики.

— Господи, ваш муж великолепен! — прильнув к экрану, выдохнула миссис Керолл.

— Мужику далеко за шестьдесят, а энергии — на десятерых, — буркнула Ава и про себя добавила: «Неугомонный козел! Слава богу, не в моем огороде».

— Еще бы — все эти люди дают ему силы! Они так любят его! — Миссис Керолл с любопытством поглядывала на реакцию Авы, а та, изобразив заинтересованность, едва удерживалась от искушения выключить телевизор. Не очень-то это приятно: наблюдать за торжеством того, кто предпочел тебе другую. Других! Целый табун других. Словно подчеркивая, что любая шлюшка, в какую только не ткни пальцем, лучше нее, Авы. Да еще эти бесконечные всхлипы восторгов, эти массовые беснования, которые она вынуждена наблюдать, стоя бедной сироткой на обочине его славы…

Наконец-то Синатра смог запеть… Зал затаил дыхание, ловя каждую ноту. Одинокий путник в ночи… Миссис Керолл заплакала. Ава поднялась и вышла в другую комнату:

— Извините, Мэри, мне надо позвонить режиссеру. Предлагают очень интересную роль. — Виски помогло приглушить бешенство. Она сидела за стеной, подкрепляясь выпивкой и помимо воли ловя отзвуки его голоса. Долго, очень долго звучали песни, отмечая вехи их жизни — вместе и врозь. И вдруг — «Мой путь»!

Ава бросилась в гостиную, застыла у двери, слов — но загипнотизированная. Эта песня звучала у него всегда по-разному! В начале, впервые записывая ее, Фрэнк был преисполнен даже некого высокомерия — мол, МОЙ путь, МОЕ откровение — это вам не хухры-мухры. Самовлюбленный тип держал себя королем даже тогда, когда подводил итог и прощался со сценой. Теперь все по-другому! Нет сомнения, он поет для нее, Авы. Проникновенным, разбивающим сердце голосом Фрэнк признавался в крушении всех надежд и просил прощения у тех, кому нанес раны или не сумел принести счастья. Но как гордо звучали слова! Теплый свет наполнил ожесточившуюся душу Авы: жизнь прекрасна! Прекрасна, что бы ни было в ней…

— О, Фрэнки… Что же ты с нами сделал… — Слезы текли по ее щекам, и не было им конца. Она не заметила, как утихли овации, завершившие концерт, как деликатно покинула ее миссис Кэролл.

…В 1980 году Ава снялась в последнем своем фильме — незначительный эпизод, для денег. Фрэнк изредка навещал ее — теперь они больше молчали.