— А что это ты сегодня утром за завтраком ни словом не вступилась за своего Фридолина? — спросила мама Мушку, когда они на кухне мыли посуду.

— Он теперь уже совсем не мой Фридолин, — ответила ей Мушка. — Разве можно так безобразничать? Ты посмотрела бы, что он натворил на кукурузном поле!

На это Мумми ничего не сказала.

А папа тем временем уже успел написать охотничьему инспектору Фризике письмо с настоятельной просьбой приехать и проучить барсука.

Позвав дочь, папа велел ей отнести письмо тот же час к Келлерам, где Фризике останавливался, когда приезжал в деревню.

— Кстати, спросишь, когда он опять собирается к нам. Так больше продолжаться не может, действовать необходимо быстро и решительно!

И хотя было совершенно очевидно, что письмо это содержало страшную угрозу для маленького забавного Фридолина, Мушка взяла его и отнесла по назначению, а возвратясь, весело сообщила, что приезд инспектора Фризике ожидается со дня на день.

И в самом деле, на следующее же утро в диценской усадьбе появился инспектор в сопровождении дочери примерно тех же лет, что и Мушка, и, по всему судя, уже заядлой охотницы: через плечо у неё было перекинуто небольшое охотничье ружьё.

Сама потрава на кукурузном поле не произвела на инспектора особенно большого впечатления — на своём веку он видел и кое-что похуже. Однако Фризике заверил папу, что в ближайшие дни выследит барсука. Сам он всю неделю пробудет в Карвице и за это время непременно прикончит грабителя.

У папы Дицена словно гора с плеч свалилась — наконец-то они расправятся с разбойником! И так всегда: сначала папа верил, что камни под забором чем-то помогут, потом, что его спасёт капкан, затем, что лисы загрызли барсука. Вот и теперь он думал, что инспектор Фризике избавит его от всех бед. Папа тут же спросил, каким образом инспектор намерен выследить барсука: будет ли он сидеть в засаде или же раскопает нору?

Инспектор Фризике ответил, что хочет поставить капкан: несколько таких крепких железок, закопанных у выходов из норы, надёжнее всего.

Папа, конечно, сразу же вспомнил о своём старом, ржавом капкане, который он ставил добрую сотню раз, и потому промолчал. Кивнув раз-другой в знак согласия, он даже разрешил Мушке пойти вместе со всеми, когда будут ставить капкан у норы, разумеется, если инспектор не станет возражать. Инспектор не возражал, и Мушка действительно пошла с ним. Вернулась она после этой экспедиции возбуждённая и, должно быть, совсем позабыла, что маленькому барсуку железные капканы могут ведь раздробить лапы. Страшно волнуясь, она стала рассказывать о том, как тщательно инспектор ставил эти самые капканы — ни разу не коснулся их голыми руками. Он очень осторожно закопал капкан неглубоко в песок, но так, чтобы нельзя было заметить. А над папой, когда она, Мушка, ему рассказала, что папа много раз трогал капкан руками, даже посмеялся. Папе это, разумеется, не очень понравилось, но он промолчал. И вообще в такой капкан, какой ставил папа, ни один барсук не пойдёт, сказал ещё инспектор Фризике.

Собака его, оказывается, быстро нашла два выхода из норы, и теперь перед каждым из них закопаны капканы. Через день-другой барсук обязательно попадётся.

Такое сообщение и, главное, ожидаемый успех охоты настроили всех на радостный лад. Это же заставило папу быстро забыть о булавочном уколе, полученном от инспектора Фризике. Папа отнёс старый капкан на чердак и бросил его в угол со словами:

— Валяйся тут, покуда совсем не заржавеешь!

С разрешения родителей Мушка участвовала и в последующих проверках капканов.