– Жалко. А увеличить нельзя?

– Можно, только это не быстро. И что там интересного можно увидеть? Небось, одни камни да пыль.

– Возможно. А под воду можешь опустить?

– Под воду? Хм… не думал об этом. Наверное, смогу.

– Давай тогда трилобитов посмотрим. Только они под водой жили, вблизи дна.

– Наташ, в море ведь темно на глубине.

– А мы фонариком посветим.

– Балда! Говорю же, окно одностороннее! Отсюда туда не проникает ничего! Только оттуда сюда свет почему-то проходит.

– Извини, Петь. Я забыла.

Да уж. Петьке удалось! Он сам долго не мог поверить, что действительно сделал машину времени. Минут пять недоверчиво смотрел сверху на самого настоящего живого динозавра (мы потом решили, что это был игуанодон). Петька хотел кинуть в него чем-нибудь (мальчишка!), но не смог. Ничего мы в прошлое кинуть не могли. У Петьки получилась не настоящая машина времени, а ущербная. Что-то вроде телевизора в прошлое. Мы могли только видеть изображение и слышать звуки.

Забрать что-либо с той стороны тоже было невозможно. Петька специально наехал этим своим окном в прошлое на крону дерева. Думали, у нас в комнате окажется несколько верхних веток. Не-а. Не оказалось. В тех местах, где должны быть ветки, видны лишь небольшие чёрные пятна круглой и овальной формы. Мы решили, что так происходит оттого, что свет внутрь веток не попадает. Подняв окно обратно выше дерева, обнаружили, что никаких неприятностей дереву наезд на него окном не доставил. Как стояло, так и стоит. То есть, как-либо воздействовать на тот мир мы не могли. Визуально с той стороны наше окно тоже было невидимо. Петька прямо к морде игуанодона подводил его. А тому пофигу. Никакой реакции. Продолжает хрустеть ветками.

Как вы уже догадались, окном можно было управлять, немного перемещая его в пространстве. Только перемещалось оно очень уж медленно. Километров пять в час, наверное, максимальная скорость. Это если плавно его перемещать, продолжая наблюдение. Но можно было и прыгнуть. Причём одновременно и во времени и в пространстве. Мы так попытались на Луну прыгнуть, посмотреть, что там. Но не смогли. Не попали.

Петька это окно привязал к Земле. То есть, координаты в пространстве задавать нужно было относительно Земли. И попробуй так попасть в Луну! Не, мы попробовали. Но смогли добиться лишь выхода в космос. Посмотрели из космоса на Землю. А Луну даже и не нашли. Да что там Луну. Петька и по Солнцу не смог попасть, хоть оно и гораздо крупнее.

Когда первый шок у нас прошёл и мы с Петькой осознали, что именно тот сделал, то… Сначала, Петька хотел немедленно звонить в Академию Наук. Открытие тысячелетия! Нобелевская премия и Герой соцтруда за такое – самый минимум. Петька даже полез в справочник искать телефон Академии Наук. И пока он его искал, я немножко подумала головой и огорчила Петьку. Нобелевской премии у него не будет. Или будет, но очень не скоро. А звонить нужно. Нужно звонить. Только не в Академию Наук, а в КГБ. Потому что рассказывать о таком наверняка можно далеко не первому попавшемуся академику.

Петька обиженно посопел (жалко ему Нобелевской премии), но, подумав, согласился со мной. Только вот, КГБ немедленно всё жутко засекретит (включая нас с Петькой). А наши считалки с программами наверняка у нас отберут. И мерно гудящую ведрообразную хреновину отберут. Мы же ещё и кучу подписок будем давать о том, что мы никогда, никому и нигде ни гу-гу.

Но всё равно нужно сообщить, как ни обидно. Не имеем мы права такое скрывать. Однако, прежде чем звонить в КГБ, мы решили и сами немножко поиграть этой штукой. Потом-то уж не доведётся. И стал Петька гонять свою хреновину по разным эпохам. Правда, с управлением у него было не очень. Точность наведения по времени была примерно плюс-минус двадцать тысяч лет.