— Так что же, всё-таки, случилось? — ещё раз спросил Люций, кивая в сторону тела. — Этот человек мертв, не так ли?

— Да, — ответила Серена, медленно оседая на пол. — Я убила его.

— Как? Из-за чего?

Даже будучи почти невменяемой, Серена поняла по голосу Десантника, что он вошел в студию только что и не видел сцены, предшествующей убийству. Та часть её разума, которая ещё сохранила способность мыслить рационально, подсказала девушке единственно верный путь к спасению. Художница зарыдала, прикрыв лицо руками и надеясь, что это вызовет у Люция такую же реакцию, как и у любого мужчины.

Мечник молча смотрел на неё, и тогда она выкрикнула сквозь слёзы:

— Он пытался меня изнасиловать!

— Изнасиловать…? — Люций выглядел растерянным, похоже, это слово редко встречалось ему прежде. — То есть… э-э…

— Он хотел, чтобы я легла под него, но я его убила… Я… Я боролась, но он был сильнее… — Серена старалась говорить как можно более взволнованно и бессвязно. — Он ударил меня по лицу, я схватила первое, что попалось под руку, пытаясь отбиться… Похоже, это оказался мой нож и… и…

— И ты убила его, — закончил Люций.

Серена подняла голову и сквозь слезы посмотрела на мечника, услышав поддержку в его голосе.

— Да. Я его убила.

— Что ж, значит, ублюдок получил свое, — Люций помог ей подняться. — Он напал на тебя и ты защищалась, верно?

Художница кивнула. По её телу побежала теплая волна наслаждения, она возбудилась при мысли о том, что нагло лжет воину, способному одним движением пальцев сломать ей шею.

— Я встретила его в Ла Венице, мы разговорились, и он сказал, что хочет посмотреть на мои работы, — Серена судорожно вздохнула, уже зная, что Люций не собирается арестовывать её или обвинять в умышленном убийстве. — Знаю, я вела себя безрассудно, но он казался таким милым и вроде бы действительно интересовался живописью. Но когда мы пришли в мою студию…

— Он напал на тебя.

— Да, — кивнула Серена. — И теперь он мертв, а что будет со мной?

— Не беспокойся, — неуверенно похлопал её по плечу Люций, — никто ничего не узнает. Сейчас я найду пару безмозглых сервиторов и прикажу им избавиться от тела. А потом мы просто забудем о случившемся.

Серена бросилась на грудь мечнику, изображая восхищение его добротой и благородством. На деле же художница не чувствовала ничего, кроме презрения. Что значит «просто забудем»? Да если бы то, о чем она солгала Люцию, произошло на самом деле, то тяжкие воспоминания о насилии и убийстве навсегда врезались бы в её память… Впрочем, этот чурбан привык убивать, для него это и впрямь обыденное дело.

Оттолкнувшись от нагрудных пластин брони Люция, она подняла с пола брошенный нож. Кровь, покрывающая клинок, все ещё не свернулась, и холодная сталь призывно поблескивала в мягком свете люминосфер.

Ведомая каким-то инстинктом, Серена провела ножом по щеке, оставляя тонкую полоску крови на бледной коже.

Люций, безучастно наблюдавший за ней, спросил:

— Зачем ты это сделала?

— Так я никогда не забуду о том, что произошло сегодня, — объяснила художница, передавая нож мечнику. Она закатала рукава, показывая ему множество шрамов и свежих порезов, испещрявших кожу на предплечьях. — Боль — это мой дневник, с её помощью я храню воспоминания о минувшем, о том, что другие люди предпочитают забыть.