Аппарат райкома состоял из отделов — организационного, пропаганды и агитации, промышленности, военного, а также из особого и финансово-хозяйственного секторов и бухгалтерии. Разрешалось иметь семь-восемь технических работников. Богуславскому полагался помощник. В приемной первого секретаря велось круглосуточное дежурство, как в рабочие, так и в выходные и праздничные дни.

Орготдел, в котором работали тринадцать-пятнадцать инструкторов, контролировал партийные организации района. Сектор учета кадров ведал подбором номенклатурных работников — то есть тех, кто назначался и смещался с должности по решению райкома. Сначала кадровый вопрос обговаривался, как правило, с Фурцевой, потом оформлялся решением бюро. Список номенклатурных работников утверждался на бюро. На каждого из них заводилось личное дело, в котором хранились справки-объективки, характеристики с места работы, отзывы товарищей по работе, рекомендации и т. д.

В те времена (до лета 1955 года!) в анкетах еще существовали вопросы о службе в царской армии, об участии в оппозициях, службе в полиции и белой армии. Во всех анкетах обязательно был вопрос: находились ли вы или ваши ближайшие родственники на оккупированной территории в годы Великой Отечественной войны?..

В личное дело инструктор подшивал копии решений о назначении, снятии с должности и вынесении взысканий. ЦК периодически выражал недовольство тем, что «в приказах, постановлениях и учетно-кадровых документах не указываются истинные причины и основания увольнения или перемещения работников». Высшее партийное руководство требовало «раз и навсегда прекратить порочную практику назначения на руководящую и материально ответственную работу проворовавшихся на прежней работе людей, повести решительную борьбу с семейственностью, круговой порукой, угодничеством и подхалимством». Но сотрудники райкома в решениях предпочитали ограничиваться обтекаемыми формулами.

Екатерина Фурцева отвечала и за работу сектора учета, ведавшего партийными документами (это учетные карточки членов партии и бланки партийных документов, то есть партбилеты и кандидатские карточки). Орготдел занимался и приемом в партию. В отдел из партийной организации района поступали документы кандидата в члены ВКП(б). Курирующий парторганизацию инструктор готовил документы для заседания бюро. Если бюро голосовало «за», на нового члена партии заводили учетную и контрольную карточки (краткие биографические данные, дата приема в партию и трудовая деятельность). Учетная карточка хранилась в райкоме, контрольная отправлялась в ЦК, в сектор единого партбилета. Если член партии переходил на работу в другой район, туда же пересылали и его учетную карточку.

«ЦК партии сознательно ограничил прием интеллигенции в партию, — писал руководитель отдела пропаганды ЦК КПСС Георгий Лукич Смирнов. — Действовала жесткая установка: принимать в партию рабочих и колхозников. Соответствующие цифры-задания доводились до обкомов и райкомов партии. В соответствии с ними первичные организации получали разнарядку на определенное количество анкет для желающих вступить в партию… В результате сотни и тысячи заявлений о приеме в партию от преподавателей, учителей, журналистов, ученых годами оставались не рассмотренными… Но орготдел стоял как стена, а первые секретари обкомов и крайкомов привыкли видеть в орготделах высшую инстанцию партийной мудрости».

Отдел пропаганды (восемь-девять инструкторов) проводил агитационные кампании в районе, ведал партийной учебой, подготовкой и переподготовкой пропагандистов и агитаторов.