Изменить размер шрифта - +

Тулла молчала почти минуту, проглотила слюну и улыбнулась ангельской улыбкой, от которой у Малко мурашки пошли по коже.

– Вы правы. Я наполняла взрывчатой смесью молочную бутылку, которую собиралась оставить под дверьми какого-нибудь протестанта. Она взорвалась бы у него в руках.

Малко молча смотрел на нее, но Тулла обрела хладнокровие и спокойно выдержала взгляд его золотистых глаз. Грудь ее дышала ровно под белым свитером. На запястьях и на тыльной стороне рук вздулись багровые волдыри.

– Из фенола и серной кислоты я получала пикриновую кислоту, – объяснила она, – но смесь случайно соприкоснулась с металлом и произошел взрыв.

Казалось, хозяйка дома приносит извинения гостям за то, что подгорело жаркое.

– Так погибло много наших товарищей.

Малко с состраданием посмотрел на нее.

– Не окажись здесь меня, вы сгорели бы заживо!

На ее губах появилась слабая улыбка.

– Знаю. Но вы были совершенно неподражаемы с «синеносыми»! Не будь вас, они увезли бы меня в Лонг Кеш.

Малко решил рассеять последние свои сомнения:

– Вы, конечно, член ИРА?

– Временной ИРА, – с живостью уточнила она. – Англичане зовут пас «времяками». Мы отделились от официальной организации, потому что она не верит в действенность насилия... Мы поставили перед собой задачу изгнать англичан и провозгласить Ирландию социалистической республикой.

Она объявила свое кредо ясным голосом, гордо выпрямившись, – не то Жанна д'Арк, не то Ракель Уэлш.

– Сколько вам лет, Тулла? – полюбопытствовал Малко.

– Девятнадцать.

– И как давно вы занимаетесь политикой?

– Три года. Я поздно начала.

Голос ее звучал серьезно. Видя нескрываемое удивление Малко, девушка пояснила:

– Одна моя подруга отбывает шестилетнее заключение в женской тюрьме в Армаге. Ее схватили при попытке ограбления банка, когда ей было шестнадцать лет. Мать долгое время противилась тому, чтобы я занималась политикой. Но поскольку все мои однокашники по Королевскому университету занимались ею, она в конце концов уступила.

– Вам не кажется, что исчезновение вашего отца как-то связано с вашей деятельностью?

Тулла покачала головой.

– Нет. Это была моя первая попытка изготовить бомбу. Но я хочу отомстить за папу.

– Откуда в вас такая уверенность, что его убили протестанты?

– Я уверена! – упрямо заявила она.

Тулла тряхнула опаленными волосами.

– Пойду приму душ и перевяжусь.

Малко смотрел, как покачиваются на ходу ее бедра. Если Тулла занималась любовью с такой же страстью, как войной, ею, безусловно, стоило заняться. Любопытный экземпляр.

Однако путешествие в Ирландию он совершил не для того, чтобы убедить ее образумиться, а чтобы пролить свет на тайну исчезновения Билла Линча.

 

– Мне нужно позвонить.

Девушка звонко рассмеялась. Если не считать нескольких ожогов на лице, опаленных волос и повязки на правой руке, взрыв не оставил на ней следов.

– Вы шутите? Взгляните!

Малко сбавил ход. Маленькая красная будка стояла без телефона, без стекол, без двери...

– В Белфасте они почти все разбиты, – пояснила Тулла. – «Проды» пожгли все на нашей стороне, а мы у них все взорвали. Вам надо ехать в гостиницу «Европа». Там в холле есть кабины.

Малко набрал скорость и поехал дальше по Фоллс-роуд, главной магистрали католического района. Ему казалось, что он попал в город, подвергшийся воздушному налету. Во всех домах вместо выбитых стекол вставлены куски картона или доски.

Быстрый переход