|
Я уже упоминала, что работаю в государственном НИИ, но в подразделении, имеющем крайне выгодный заказ. Заполучил этот заказ наш завотделом, Сергей Сергеевич Марченко. У него огромные связи, приобретенные еще во времена, когда он подвизался на партийном поприще. Теперь он, разумеется, крутой демократ и снова на коне. Вы уже поняли, что я не слишком-то его люблю. Не подумайте, будто я мизантропка. У меня со всеми хорошие отношения, и в моем секторе, и в Лилькином. Только складывается впечатление, что в начальники обычно пробиваются самые противные. Естественный отбор, что ли? Хотя, конечно, у меня слишком мало опыта, чтобы обобщать. Может, они и не противные, просто имеют тип характера, для меня непривлекательный. Если вдуматься, осуждать их глупо. Кто-то ведь должен быть начальством, правда? А порядочный человек не сумеет, да и не захочет. Поэтому им приходится вести себя… ну, не очень хорошо. Возможно, это их в глубине души даже угнетает, однако другого выхода нет. Вот Марченко. Ему лет сорок пять, он энергичный и, как говорится, видный. Он обожает принимать всякие делегации, особенно иностранные. Его кабинет отремонтирован по лучшим мировым стандартам, и Сергей Сергеевич от него млеет и тает. Еще он млеет, когда дает советы. Заявится к нам, встанет над душой и начинает учить меня программированию, да еще при этом нежно хватает за локоток и интимно заглядывает в глаза. Он уже в том возрасте, когда мужчины начинают обращать на меня усиленное внимание. Наш завсектором, Николай Андреевич Зубков, хотя бы старается делать последнее деликатно, словно бы невзначай, а этот совершенно открыто. Или разница тактик объясняется десятилетием разницы в возрасте? Как бы там ни было, Марченко, по-моему, убежден, что я от него в восторге, хотя я все время почти демонстративно отодвигаюсь. Через пять минут я оказываюсь вжатой в стенку, после чего переставляю свой стул на прежнее место, и все начинается сначала.
Впрочем, дело не в том. Он абсолютно ничего не понимает в нашей работе. Карьеру он делал не как инженер, а как партийный руководитель, но после перестройки сменил род занятий на более в ту пору выгодный. Опять-таки, я не знаю — возможно, высокое начальство и не должно вникать в частности, однако зачем тогда делать вид, будто ты специалист? Подписывай себе контракты да стриги купоны — а стрижет он их по-крупному. Так нет, надо еще во все встревать! Поначалу я сдуру пыталась убеждать Сергея Сергеевича, что его предложения, мягко говоря, не способствуют лучшему выполнению заданий, но Сережка Углов быстренько втолковал мне, что я неправа и следует слушать, кивать, а делать по-своему. Я так и поступаю, только мне это очень тяжело. У нас дома не принято врать. Не далее, чем месяц назад, Марченко умудрился превзойти самого себя. Мы как раз закончили серию приборов, и следовало продемонстрировать ее заказчику. А заказчик у нас, напомню, Индия. Обстоятельства сложились так, что проще всего оказалось не ждать приезда представителей, а отвезти конструкцию туда. По-хорошему, ехать следовало Андрею Глуховских — его вклад был наиболее весом. В крайнем случае, сгодился бы и Николай Андреевич — все-таки он постоянно был в курсе и соображал, что к чему. А реально в вояж отправился наш завотделом, поскольку просто не в силах был упустить возможность на халяву слетать за границу и хорошенько там покрасоваться. Вернулся он злой, как черт. Агрегат не сработал! Можете представить, какой возник конфуз. Мы все были названы лентяями, дураками и подлецами, которых следует тут же уволить. Однако самое эффектное произошло, когда в руках Андрея якобы неисправный прибор вдруг ожил. Выяснилось, что Марченко просто запамятовал, как его включают. И если вы считаете, что, узнав об этом, хоть на минуту смутился, то глубоко заблуждаетесь. Николай Андреевич и Сергей Сергеевич давно приятельствуют и, что называется, дружат семьями. Думаю, благодаря этому индийский заказ в свое время был предложен именно нам. Претендентов на него имелась масса. |
