|
Предложение соврать сначала испугало ее - Антона она хорошо знала. - Откуда? - поинтересовалась я. Брит вздохнула: - Мы с ним вместе учились на факультете журналистики. - Он работал корреспондентом? Ангелина хмыкнула: - Угу, внештатным, на гонораре. - Где? - Говорил, что везде. Только врал. - Почему? - Антон красавчик, - пустилась в объяснения Лина, - смазливенький такой, сладенький, кудрявенький, словом, зефир в шоколаде. А жил он тем, что богатые любовницы дадут. Одна - квартиру купила, другая - машину, третья - мебель... Он офигительным успехом у престарелых баб пользовался. Они его из рук в руки, словно переходящий приз, передавали. - Да ну? - фальшиво улыбнулась я. - Вот вам и "ну", - хихикнула Лина. - Могу кучу назвать - Зоя Рашидова, Светлана Булгакова... Только вот Лена Разумова туда никак не монтировалась, сомневаюсь я что-то в ее связи с Антоном. - Да? - Антон имел дело только с тетками за сорок, - разоткровенничалась Лина. - Говорил, они более благодарные, чем молоденькие. Многие считают, будто в последний раз в любовные авантюры пускаются, вот и не жалеют денег на Антошеньку. А Лена... - Ну? - поторопила я ее. - Поговаривают, будто у нее роман с Юрой Грызловым. Они действительно частенько вместе показывались, обнимались... Я пожала плечами. Подумаешь, на артистических и писательских сборищах все постоянно обнимаются и целуются, но это еще ни о чем не говорит. Не успела Ангелина прочитать указания, как вновь зазвонил телефон. - Я не... - завела девушка. Но бесполый голос прервал ее, велев: - Спустись и посмотри в почтовый ящик. Она покорно пошла вниз, вытащила самый обычный белый конверт без адреса и, вернувшись домой, обнаружила там пятьдесят сотенных, красивых, новых зеленых бумажек, приятно хрустящих в руках. Опять раздался звонок. - Особенно не шляйся сейчас, сиди дома, - велел "наниматель". - На днях сообщу, куда идти. - Я не хочу, - ответила она. - Тогда положи деньги назад, - приказал голос. - А если не положу? - хихикнула глупая девица. - Ты сейчас стоишь у стола, - монотонно сообщил собеседник, - в джинсах и розовой рубашечке, а теперь села на стул, в ухе ковыряешь. - Вы меня видите, - обомлела Ангелина. - Как на ладони, - пояснил незнакомец. - Так что баксы не спрячешь. Ладно, позвоню через часок, подумай пока. Очевидно, "работодатель" хорошо знал Ангелину. Та промаялась шестьдесят минут, вновь и вновь пересчитывая деньги, правда, задернув окна портьерами. Кучка банкнот просто гипнотизировала девушку. Не так давно она влезла в долги, купив шубку из нутрии. Ей, постоянно сталкивающейся с модными литераторами и их расфуфыренными женами, было некомфортно снимать в прихожей довольно поношенную дубленку. Весной и осенью она обходилась черненькой курточкой, благо тинейджерский стиль в моде. Но зимой носить куртешку - это уже не мода, это, простите, нищета. В декабре дама обязана влезть в шубу, желательно, норку или шиншиллу, но и нутрия, на худой конец, сойдет. Долг тяготил ее ужасно, целая тысяча. И хотя подруга, снабдившая ее необходимой суммой, уверяла, будто подождет с деньгами, Лина чувствовала себя крайне некомфортно. Вообще журналистка, покупая шубку, имела в кармане почти подписанный контракт с журналом "Фам", французским еженедельником, начавшим выходить в Москве на русском языке. Главный редактор хотел сделать серию из десяти интервью, взятых у жен известных писателей. |
