Дюралитовая крышка стартовой шахты уехала в выемку. Обнажилось нейтрализованное покрытие трубы, уходящей вниз на сто ярдов, которое должно было принять на себя первую энергетическую атаку гиператомных двигателей.

Дженро обменялся с диспетчерской какими-то непонятными Тиренсу словами, потом сказал:

– Десять секунд до взлета.

Красная нить поползла по кварцевой трубке, отсчитывая секунды. Когда она добралась до верхней отметки, первый импульс энергии ударил с кормы.

Тиренс отяжелел, его вдавило в кресло. Он почувствовал подступающую панику.

– Ну и как она в управлении? – прохрипел он.

Дженро, похоже, немного уменьшил ускорение и сказал:

– Неплоха.

При этом тембр его голоса почти не изменился.

Тиренс откинулся на спинку кресла, постаравшись расслабиться и глядя, как звезды на экране визира приближаются, становятся ярче и четче, а атмосфера редеет. Его кыртовая рубашка сделалась холодной и влажной от пота.

Они были в космосе. Дженро испытывал яхту в работе. Тиренс догадался об этом по тому, как мелькают звезды на экране, а длинные, тонкие пальцы яхтсмена пробегают по кнопкам системы управления, словно по клавишам музыкального инструмента. И вот экран почти заполнила оранжевая «долька» планеты.

– Действительно, совсем неплохо, – повторил Дженро. – Даэмон, вы поддерживаете яхту в отличном состоянии. Кораблик, конечно, небольшой, но свои плюсы у него есть.

– Полагаю, вы захотите проверить его скорость и прыгучесть, – осторожно предположил Тиренс. – С моей стороны возражений не будет.

– Прекрасно, – кивнул Дженро. – Куда бы нам только отправиться? Может… – он на секунду задумался, – на Сарк?

Тиренс задышал чаще. Он ждал этого предложения. Еще чуть-чуть – и он поверит, что попал в мир волшебства. События сами вели вперед, безо всякого усилия с его стороны. Или это не события, а судьба? В детстве он верил, что нобили пестуют глупых туземцев, а детские суеверия трудно перерасти. На Сарке находился Рик, к которому возвращаются его воспоминания. Возможно, игра еще не закончена.

– Почему бы и нет? – охотно поддержал Тиренс.

– Да будет Сарк!

Со все возрастающей скоростью Флорина начала удаляться, и на экран вернулись звезды.

– Каков ваш личный рекорд на трассе Флорина – Сарк? – поинтересовался Дженро.

– Ничего выдающегося. Я – середнячок.

– Но ведь не больше шести часов?

– При удачных обстоятельствах.

– Спорим, я покрою эту дистанцию за пять?

– Вперед!

Им потребовалось немало времени, чтобы удалиться от искажающей ткань пространства звездной массы и совершить прыжок.

Глаза у Тиренса слипались. Он не спал уже третью ночь подряд. На недосып накладывалось напряжение последних дней.

– Почему бы вам не поспать? – Дженро искоса посмотрел на него.

– Ничего, я в порядке. – Тиренс с трудом придал своему лицу бодрое выражение.

Потом широко зевнул и смущенно улыбнулся. Яхтсмен вернулся к управлению, а глаза Тиренса вновь остекленели.

Кресло было преудобнейшим, ведь оно должно было смягчить последствия ускорения. Даже не слишком уставший человек мог задремать, уютно устроившись здесь, и Тиренс, способный сейчас уснуть даже на битом стекле, сам не заметил, как провалился в сон.