– А как же ты?

Сарк постепенно превращался из огромной безликой сферы, испещренной коричневыми, зелеными, голубыми и белыми пятнами, в нечто более живое: в поверхность планеты, изрезанной бороздами рек и морщинами гор.

– Лучше о себе думай, – холодно и невесело усмехнулся Дженро. – Когда они узнают, что ты смылся, меня, вернее всего, расстреляют как предателя. Если же увидят, что я оказался в безвыходной ситуации и был не в состоянии тебе помешать, могут просто разжаловать, мол, что с дурака взять. Второе – предпочтительнее. Поэтому, прежде чем уйти, тебе придется оглушить меня нейрохлыстом.

– Ты знаешь, на что похож удар нейрохлыста?

– Вполне, – на висках Дженро выступила испарина.

– А что, если я тебя убью? Я же убийца нобилей, не забыл?

– Не забыл. Но убивать меня тебе резона нет. Только время зря потеряешь. Мне случалось ввязываться и в более рискованную игру.

Поверхность Сарка приближалась. Она как будто растягивалась: края уходили за границы визира, центр же рос, постепенно создавая новые края. Появилось радужное сияние саркского города.

– Надеюсь, – добавил Дженро, – тебе не стукнет в голову бежать? На Сарке ты укрытия не найдешь. Или Трантор, или нобили – помни об этом.

Город внизу уже невозможно было ни с чем спутать. Бурый участок на его окраине оказался приближающимся космопортом.

– Если Трантор не заполучит тебя в течение следующего часа, – продолжил Дженро, – то еще до вечера ты будешь в руках нобилей. Я не знаю, что сделает с тобой Трантор, но за то, чем грозит тебе плен у саркцев, могу поручиться.

Тиренс работал в Министерстве госбезопасности и знал, как поступают с убийцами нобилей.

Изображение космопорта застыло на экране, однако Дженро на него больше не смотрел. Он полностью сосредоточился на управлении, готовясь к посадке по импульсному лучу. На высоте мили яхта перевернулась хвостом вниз.

Когда до шахты оставалось сто ярдов, движки взвыли на высокой ноте. Тиренс, несмотря на гидравлические рессоры, чувствовал их вибрацию. Голова у него закружилась.

– Возьми хлыст, – приказал Дженро. – Быстро! Важна каждая секунда. Аварийный люк сам закроется за тобой. Пять минут они будут удивляться, почему я не выхожу, пять минут ломать замок, еще пять – искать тебя. Итого в твоем распоряжении пятнадцать минут. За это время ты должен покинуть космопорт и сесть в машину.

Вибрация прекратилась, наступила мертвая тишина – Тиренс понял, что они приземлились. Включилось диамагнитное поле, яхта наклонилась и медленно легла набок.

– Давай! – скомандовал Дженро, чья форма промокла от пота.

Голова у Тиренса гудела, глаза ни в какую не хотели фокусироваться, но он сумел поднять нейрохлыст.

Вокруг пахло саркской осенью. Хотя Тиренс несколько лет провел в этом суровом климате, воспоминания о нем быстро выветрились в вечном июне Флорины. Теперь он снова почувствовал себя чиновником госслужбы, словно никуда и не улетал.

Вот только сейчас он был беглецом, на котором стояло клеймо «убийца нобиля».

Он шагал в унисон с ритмом биения своего сердца. Позади остались корабль и застывший в муках Дженро. Люк мягко закрылся за Тиренсом, впереди лежала широкая мощеная дорожка. Вдалеке сновали рабочие и механики. Каждый занимался своими делами и чужими не интересовался. Никто даже не посмотрел на Тиренса. Да и к чему?

Видел ли хоть кто-нибудь, как он покинул яхту? Тиренс уговаривал себя, что никто, иначе за ним бы уже гнались.