— Странный у нас складывается разговор. Никак не могу отделаться от ощущения, что мы играем в какую-то не очень взрослую игру… Так почему же Хаим, за что ему такая честь?

— Потому что вы гораздо больше кого-либо похожи на разведчика. Почаще глядите в зеркало, командор. У вас внешность супермена из детских комиксов, которому приказали заняться скучным делом. Ясно как дважды два: если дойдет до подозрений, первой кандидатурой будете именно вы. А настоящий разведчик обязан растворяться в толпе, ничем не привлекая постороннего внимания.

— Где вы нахватались таких познаний из области разведки? — спросил Дилайт, озадаченно улыбаясь.

— Я любопытный. И в детстве прочел много старых шпионских романов.

— Лучше бы вы читали сказки…

— Но потом я припомнил восточное правило с красивым названием «Двойное эхо». Правда, оно рассчитано на профессионалов, а не на вольных стрелков вроде меня. Но те, кто посылал шпиона на Землю, наверняка думали, что здесь ему непременно придется столкнуться с профессиональной контрразведкой.

— Бог с вами, Константин! Шпионы, контрразведка… Кому это сейчас нужно?

— Это только термины. Я знаю, что нам нечего скрывать, и никакой контрразведки на Земле давно не существует. Но более благозвучные обозначения сейчас мне просто не идут в голову… Так вот, это правило сводится к тому, чтобы обмануть именно специалиста. Который обойдет своим вниманием тех, что так и напрашивается на роль шпиона, и сразу займется неприметными личностями. Поэтому разведчик, работающий шумно и в открытую, имеет прекрасный шанс на успех. Кому в голову придет подозревать такого?

— Только вам, — покивал Дилайт. — И все же я протестую против «шпиона». Вы сами говорите: нам нечего скрывать. Да никто и не думает тайно вредить человечеству, вербовать среди людей «пятую колонну» или воровать секреты гравитационного движителя. Тем паче, что честь его создания принадлежит совершенно иной расе… Но вы все же грешите на меня?

— Угу, — сказал Кратов. — Вот еще аргумент: однажды Павел сказал мне, что существуют гуманоидные расы, практически внешне не отличимые от людей. И даже заключались-де смешанные браки. Но детей от таких браков не бывает. У Хаима четверо. А вы, между прочим, одиноки.

Дилайт снова засмеялся.

— Кстати, вы не примеряли роль соглядатая к себе? — спросил он. Если оперировать словарем шпионской литературы, то «легенда», с какой вы внедрились в миссию, также весьма уязвима. Хотя должен заметить, что еще больше вы тянете на неплохого агента спецслужб по выявлению инопланетных наблюдателей. Не преувеличены ли слухи о тихой смерти земной контрразведки?

— Даю вам честное слово, — торжественно произнес Кратов. — Я рядовой плоддер со слабыми навыками вождения небольших космических посудин. Не больше и не меньше. Истиносвет не гаснет. А если вот так же впрямую я спрошу вас?..

— Вне всякого сомнения, я отвечу отрицательно. И тоже поклянусь самой страшной клятвой. Так что давайте считать, что Иовуаарп и впрямь утратили интерес к своим дальним сородичам.

— Давайте… Кстати, что вообще могло его возбудить, этот интерес?

— Масса причин. Например, сострадание. Как вы могли предположить, Иовуаарп и Аафемт — одна раса. Распавшаяся на две неравные половины в незапамятные времена. И материнской расе невыносимо тяжело смотреть на то, как вырождаются, изводят самих себя ее заблудшие дети. И больно сознавать, что нет никакой возможности убедить этих заигравшихся в жестокие игры детишек покинуть горящую песочницу…

— Любопытно, что же хорошего может им предложить взамен упомянутая материнская раса? Как общеизвестно, условия обитания на планете Эаириэавуунс еще более далеки от райских.