— Чисто! — доложил он, как только отсвистели осколки и ошмётки панелей.

— Вот теперь – заряды, — приказал майор. — Вторая дверь за проходом по той стороне.

Дверь апартаментов, хоть и герметичная, была намного менее прочна и слетела с комингса внутрь прихожей. И тут группа встретилась с противником, которого не ожидала. Гибкий, подвижный человек с султанчиком чёрных волос на лысой голове возник словно бы из ниоткуда. Стрелять он не стал, а нанёс два молниеносных удара странным холодным оружием вроде короткой дубинки: одному из солдат – тычок между шлемом и воротом костюма, Ильясу – с размаху в грудь. Кузнецов не сразу увидел разряды, пробегающие по наконечникам "дубинки", и только тогда сообразил, отчего так корчится на полу попавший под удар десантник. Сержанта спас от разряда нагрудник бронежилета.

— Назад!

— Противошоковое! — одновременно выкрикнули майор и Кузнецов. Василий дёрнул товарища за плечи, оттаскивая в сторону, и потянулся за шприц-тюбиком. А майор вновь зажёг своё огненное оружие. Противник оскалился и зашипел, кожа его вдруг потемнела. Чёрт, это же фоллин!

— Ты умрёшь, жетии! — выдохнул он.

— Как знать, — ответил майор и добавил по-русски: —  Оттесню – прорывайтесь и бейте всех.

Как бы не так! В просторной – примерно четыре на пять метров – прихожей было достаточно места для дуэли, но просочиться мимо поединщиков к дверям во внутренние помещения не оставалось никакой возможности. Противники постоянно перемещались, и время от времени их оружие касалось стен, оставляя следы: закопчённые подпалины от пики фоллина и остывающие обугленные надрезы от огненного меча. Фоллин атаковал, стараясь ужалить разрядами наконечников майора так же как вывел из строя солдата. Майор блокировал удары, но перерубить ручку по какой-то причине не мог. Если не знать, что лезвия нет, и оно целиком состоит из пламени, могло показаться, что меч твёрдый, просто окутан огнём. Раз за разом майор пытался скользнуть лезвием по штоку пики и отсечь противнику руку, но ему мешали конические гарды, а фоллин всякий раз быстро уходил от клинча, не раскрываясь, впрочем, ни на мгновение и отбивая меч при попытке контратаки. Хуже всего, что пика раздвигалась в середине древка, и человек-ящер едва не достал майора, удлинив её в первый раз. Однако, и майор два раза на одну уловку не попадался.

— Да что ж вы стоите, остолопы!! — ахнула, выскакивая из-за гермозатвора, Осока. — Подвинься, дорогой, дай мне посмотреть…

В ту же секунду в её руках появились сразу два зелёных огненных клинка – изумрудный и с золотистым отливом. Ими она обрушила на фоллина целый шквал ударов.

— Телескоп! — предупредил муж, отступая назад с поднятым перед собой мечом.

— Вижу!

Фоллин, отбиваясь от быстрой, как молния, новой противницы, раздвинул оружие на максимум, увеличивая дистанцию, и тогрута не замедлила этим воспользоваться. Нырок вперёд – и середина ручки разрублена росчерком огня. Разнонаправленная инерция половинок заставила фоллина на секунду раскрыться, и тогрута моментально воспользовалась этим. Золотистое лезвие вошло ему в грудь до половины.

— Прыткий змей, — покачала головой Осока, глядя на валяющееся у её ног тело. — Нет, а что вы глазели, а?

— Так стрелять – командира можно зацепить, — пожал плечами Ильяс.

— Дымовую надо было, дымовую!

Чёрт, выругался про себя Кузнецов, точно! Визор шлема позволяет видеть и в дыму, а вот человек-рептилия оказался бы в затруднительном положении.