— Тридцать седьмой год какой-то! — проворчал второй вызванный. — Я честный человек…

— Который не является тем, за кого себя выдаёт, — оборвала его женщина. — И ваши награды, кстати, лишь часть легенды.

— Вот гады, — буркнул Ермошкин. — Из-за них и к нам недоверие будет.

— Насчёт этого можете не волноваться, — услышала его доктор. — Я не привыкла гадать, я знаю, кто есть кто. Шпионы – за мной, и не заставляйте меня приглашать конвой.

Выявленные агенты понуро последовали за доктором.

— Когда формальности улажены, — произнёс подполковник Лустер, — поздравляю с прибытием в наш учебный центр. Суточный режим соответствует привычному вам часовому поясу. Распорядок на завтра. Подъём в семь ноль. Завтрак – семь тридцать. В восемь ноль быть готовыми на медосмотр. Далее, в зависимости от занятости, обед в тринадцать тридцать. Лейтенант Бонья покажет спальное помещение. Командуйте, лейтенант.

"Спальное помещение", похоже, носило временный характер и напоминало больше спортзал, а, может, им и являлось. Лейтенант показал, где располагаются умывальники и туалеты, ещё раз напомнил про завтрашний подъём и убавил свет до минимума, точь-в-точь как в казарме после отбоя. Да, были времена… Кузнецов служил срочную на самом закате Союза, тогда их гоняли так, что сил хватало только доползти до койки. Сейчас спать не мог никто. Все обсуждали увиденное. Капитан поразился своей невнимательности, хотя раньше, вроде, на наблюдательность не жаловался. Другие заметили в ангаре каких-то роботов, летающие платформы, обсуждали детали конструкции здешних космических кораблей, надо же! От Кузнецова всё это как-то ускользнуло. Один из наиболее любопытных предложил прогуляться по базе, более благоразумные товарищи остудили его пыл: глупо нарушать распорядок в первые же часы после прилёта, успеем ещё посмотреть. Кто-то уже всерьёз прикидывал, какие здесь могут быть законы об иммиграции. Кузнецов беззвучно хмыкнул: ещё ни шиша не знают, а уже планы строят. Незаметно для себя капитан задремал.

Сигнал побудки зазвучал во временной казарме через минуту после того, как Кузнецов открыл глаза. Чувство времени у него по-прежнему было на высоте. Проснулись и некоторые другие. Нарастающие аккорды, сплетённые с тонким непрерывным звоном, быстро подняли на ноги всех остальных. Умыться-побриться, завтрак из мясного суфле, немного отличающегося по вкусу от вчерашнего, и гарнира, точь-в-точь как земная домашняя лапша, горячее питьё на выбор. Кузнецов выбрал по запаху светлый напиток и не пожалел. Правда, вкус, в отличие от аромата, зелёный чай не напоминал, скорее, был сладковатым, но вполне приятным. В общем, час, отведённый на утренние нужды, пролетел незаметно. Тот же лейтенант Бонья построил прибывших и привёл в сверкающий белизной медицинский центр. Здесь хозяйничали три женщины-медика и добрый десяток металлических роботов. Как выяснилось, в Галактике обязанности врачей, в основном, выполняют механизмы.

— Не волнуйтесь, они очень качественно запрограммированы и всё умеют. Мы используем таких дройдов многие сотни лет, — успокаивала рыжеволосая докторша, маленькая, говорливая и очень шустрая. Её можно было бы принять за уроженку Полтавщины или Черниговщины, если бы не "англосаксонские" звуки, проскакивающие в речи. Вторая девушка была не такой шумной, но привлекала гораздо больше внимания мужчин, прежде всего, потому, что кожа её имела лимонно-жёлтый цвет. Вдобавок, она была очень хороша собой и двигалась с тем отточенным изяществом, какое на Земле свойственно лишь негритянкам, знойным уроженкам Латинской Америки да профессиональным танцовщицам. Голову докторши покрывала косынка а-ля сестра милосердия, из-под которой на спину спускались длинные волосы, увязанные золотистой лентой так плотно, что даже нельзя было их разглядеть между витками.