«До тех пор, пока вы не докажете свою невиновность».

Дерби погрузился в угрюмое молчание. Прошло пятнадцать минут. Прозвенел телефон. Хетцель нажал кнопку приема, но не включил видеокамеру. На вспыхнувшем экране появилось деликатное, как чайная роза, личико светловолосой секретарши сэра Эстевана.

«Хетцель вас слушает».

«Вас вызывает управление ойкуменического триарха. Сэр Эстеван Тристо сожалеет о том, что не смог принять вас сегодня утром. Тем не менее, теперь он свободен и желает, чтобы вы явились к нему в управление».

«Немедленно?»

«Если это вас не затруднит».

Хетцель ответил не сразу: «Будьте добры, соедините меня с сэром Эстеваном».

«Одну минуту. Не могли бы вы, пожалуйста, установить видеосвязь?»

«Только когда я буду говорить с триархом».

«Очень хорошо, как вам будет угодно».

Экран мигнул и снова загорелся: теперь на нем появилось энергично-проницательное лицо. Дерби быстро подошел к экрану и напряженно всмотрелся в эту физиономию, после чего кивнул Хетцелю: «Это Красавец».

Хетцель включил видеокамеру. Сэр Эстеван спросил: «Вы — висфер Майро Хетцель, сегодня утром пожелавший видеть меня в Трискелионе?»

«Совершенно верно».

«Я был бы рад вас принять, если в настоящее время вы свободны».

«Очень любезно с вашей стороны. Тем не менее, предварительно следует рассмотреть один вопрос».

«Вы говорите о Гидионе Дерби?»

Хетцель кивнул: «Я хотел бы с вами встретиться, но не желаю, чтобы меня схватили, как только я покину „Бейранион“, и задержали на основании каких-нибудь сфабрикованных обвинений. Поэтому я предпочел бы, чтобы вы встретились со мной здесь, в отеле».

На лице сэра Эстевана проскользнула ледяная улыбка: «Я посоветуюсь с комендантом».

Экран погас. Хетцель выключил акустическую связь и взглянул на Дерби: «Так это Красавец?»

Дерби кивнул: «У него другая прическа. Теперь он больше похож на чиновника».

«А голос?»

Дерби колебался: «Пожалуй, голос немного изменился. Даже существенно изменился, по правде сказать».

«Вам не приходило в голову, что в обоих случаях, когда Красавец находился рядом с вами, в первый раз он прикрыл лицо вуалью, а во втором случае надел шлем, закрывавший большую часть его лица? А в других ситуациях он стоял в дверном проеме там, где никакой двери на самом деле не было».

«Что вы имеете в виду?»

«Что главным образом вы имели дело с голографической проекцией Красавца, и что его объемное изображение могло говорить голосом другого человека».

Дерби нахмурился: «Значит, Красавца там вообще не было?»

«Похоже на то, что предпринимались попытки привить вам ненависть к сэру Эстевану».

Дерби рассмеялся: «После чего меня заманили в Трискелион, вручив мне разряженный лучемет, и поставили лицом к лицу с Эстеваном. Зачем это все?»

«Убиты два триарха — лисс и олефракт. Было бы гораздо труднее возбудить в вас личную ненависть к пришельцам».

Дерби покачал головой: «Не понимаю».

«Я тоже не понимаю, — признался Хетцель. — Вы называете вашего истязателя „Красавцем“. Мне он известен под именем Казимира Вульдфаша».

На экране снова появилось лицо сэра Эстевана. Хетцель восстановил звуковую связь.

«Я посоветовался с капитаном Боу, — сказал триарх. — Ему не терпится получить информацию, что вполне понятно в его положении».

«Все мы разделяем тревогу по поводу возникшей ситуации, в том числе Гидион Дерби.