В коридоре, при выходе из контрольного пункта, Гросвенф почувствовал чью‑то руку на своем плече. Обернувшись, он увидел Мак‑Кена, который сказал:

– Последние несколько месяцев я был чрезвычайно занят работами, связанными с ремонтом, и не имел возможности пригласить вас в своей отдел. Я предчувствую, что, когда мы, наконец, приземлимся, оборудование геологического отдела будет использовано не совсем по назначению. Некзиализм мог бы нам очень пригодиться.

Гросвенф обдумал эти слова, после чего кивнул в знак согласия.

– Я буду у вас завтра утром. Хочу приготовить рекомендации для импозантного мистера Кента, исполняющего обязанности директора.

Мак‑Кен кинул на него быстрый взгляд и нехотя спросил:

– Вы полагаете, что он ими не заинтересуется, не так ли?

Значит, остальные тоже заметили неприязнь к нему Кента.

– Что, по‑вашему, является основой популярности Кента, как лидера? – уточнил Эллиот.

После некоторых размышлений Мак‑Кен ответил:

– Он человечен. У него есть симпатии и антипатии. Он способен волноваться от происходящего. Он вспыльчив… Когда он делает ошибки, то пытается сделать вид, что так и надо. Он жаждет быть директором. После возвращения корабля на Землю директора экспедиции ждет мировая известность. Во всех нас есть что‑то от Кента. Он… э… он человек.

– Насколько я заметил, вы ничего не сказали о его способности к работе.

– Это не столь важно. Он может получить совет у специалистов по любой проблеме. – Мак‑Кен облизал губы. – Трудно выразить в словах притягательность Кента, но думаю, ученые постоянно опасаются ущемления своих потенциальных возможностей и потому хотят, чтобы во главе их находился человек эмоциональный, но в то же время такой, чья квалификация не вызывала бы сомнений.

Гросвенф покачал головой.

– Я не согласен с вами относительно того, что работа директора якобы не важна. Все зависит от личности и от ее умения использовать благоприятные возможности.

Мак‑Кен внимательно выслушал Гросвенфа и после некоторого раздумья произнес:

– Человеку, рассуждающему строго логично, подобно вам, очень трудно понять природу успеха кентов. Такие люди, как вы, имеют мало шансов в политике.

– Побеждает не их преданность научным методам, – возразил Гросвенф, – дело в их прямоте. Средний человек может понимать, что тактика, используемая против него, лучше, чем лицо, которое ее использует, но не может решиться на контрудар, не ощущая себя при этом опороченным.

Мак‑Кен нахмурился.

– Громко сказано! А у вас не бывает таких приступов малодушия?

Гросвенф молчал,

– Предположим, вы решите, что Кента следует оттеснить, что вы станете делать? – настаивал Мак‑Кен.

– В настоящий момент мои намерения вполне миролюбивы, – осторожно заметил Гросвенф и с удивлением увидел удовлетворенное выражение на лице Мак‑Кена, Он с жаром пожал Гросвенфу руку.

– Рад слышать о том, что ваши намерения легальны, – искренне произнес Мак‑Кен. – С тех пор, как я побывал на вашей лекции, я понял то. чего никто другой еще не осознал: потенциально – вы самый опасный человек на этом корабле. Совокупность ваших знаний, подкрепленная решительностью и знанием цели, может быть куда большей бедой, чем любое нападение.

Придя в себя после мгновенного удивления, Гросвенф покачал головой.

– Невероятное предположение, – сказал он. – Одного человека слишком легко убить.

– Я заметил, – произнес Мак‑Кен, – что вы не отрицаете того, что владеете знаниями.

Гросвенф протянул руку в знак прощания.

– Благодарю за ваше высокое мнение обо мне.