И на декольте от Версаче с грудью четвертого размера они не клюнут. То есть не клюнут, если декольте украшает голова, в которой примечательны только серьги с крупными брильянтами. Это даже не вопрос вкуса — это такой новый этикет продвинутого бизнесмена.

— Об этом я не подумал, — улыбнулся он.

— Но, если честно, у меня уже все эти Коды в зубах навязли, — призналась Алиса.

Конечно, милая беседа двух интеллигентных людей ничего не решала — а именно того, что грудь Майи плавно перемещалась в декольте, следуя за вдохами-выдохами ее счастливой обладательницы. Потому что интеллект интеллектом, но мало ли какие у мужика в этом месяце сексуальные предпочтения… Но тут Алиса заметила приятеля — известного певца. Он подошел поздороваться, а она прошептала: «Забери Майю и держи ее при себе, пока тебе не позвонит наш корреспондент и не попросит об интервью». Певец оживился, а Алиса задумалась, как бы его похитрее втюхать какому-нибудь «Вестланду», чтобы она, Алиса, аргументировала появление певца в номере рекламным бюджетом, который джинсовая марка готова оставить в их журнале. В том смысле, что певец хоть и популярный, но о нем уже написали все журналы, а если надавить и на «Вестланд», и на рекламный отдел, то последний потребует, а «Вестланд» прогнется под определенную сумму за интервью — с упоминанием марки, разумеется.

Будущее лицо джинсовой одежды прихватило Майю за талию, наговорило комплиментов и уволокло ее знакомиться с режиссером музыкального видео — на предмет того, не подойдет ли она на главную женскую роль в его, певца, новом клипе.

И пока Майя присматривалась к певцу — что за часы, какая машина, где он живет — новый ли дом, давно ли купил квартиру, она, Алиса, продолжала умеренно дерзко — но в то же время восторженно, по-женски, рассматривать Диму.

Если честно, все это ее не очень устраивало. Дима ей нравился — подтянутый, привлекательный, богатый, умный… Но все эти игры, прелюдии, церемонии…

Раньше ее вполне устраивали чуть безумные, с налетом экстрима, молодые люди, которые не скрывали природной натуры — с ними можно было немедленно сбежать с такой вот вечеринки — чтобы до глубокой ночи сходить с ума в неопрятной, измятой постели, пить текилу, курить в спальне, слушать громкую музыку и ощущать себя героиней романов Франсуазы Саган. Романтика.

В долгих ухаживаниях, ужинах в дорогих ресторанах, розах, намеках и трепете, когда его рука коснулась ее руки, Алиса ничего романтического не обнаруживала. Ее гимн — «Зажги мой огонь» Джимми Моррисона, а не «Влюбленная женщина» Барбры Стрейзанд.

Но ей нужен был мужчина, и ей хотелось затишья — значит, придется терпеть.

Дима, действительно, некоторое время водил ее по ресторанам, дарил цветы, пригласил на концерт «Маттафикс», они погуляли по Неделе высокой моды, и секс был хоть и приятный, но уж очень нежный и со всей сопутствующей чепухой — массаж с ароматическим маслом, джакузи с шампанским, и еще он боялся криков — все время спрашивал: «Тебе не больно?»…

И еще Дима не терпел никакой безалаберности — договорились в выходные поехать в Волен кататься на лыжах, значит, поедут — даже если не хочется.

— Дим, я из больницы еду… Нет-нет! Дим, мне вкололи успокоительное, так что я сейчас засну, как сурок, и никакой твоей заботы не почувствую. Давай лучше завтра ты меня с работы заберешь, и я вручу себя под твою опеку? Я без сил. Ага. Не волнуйся. Ну, целую.

— Кстати, у тебя скоро день рождения, — напомнил Дима.