Это был ее Космос, ее Тридесятое Царство, ее Средиземье.

Она всегда знала, что будет писать в такие журналы. Будет частью этой удивительной жизни. И когда появился первый в Москве «Глянец», Алиса поклялась себе, что сделает все — вплоть до убийства, чтобы туда попасть.

Глава 2

— А что произошло с морковным тортом? — поинтересовалась Алиса у официантки, которая заявила, что лишает ее любимого десерта.

Официантка пожала плечами. Алиса вышла из себя. Не то чтобы у нее была склонность самоутверждаться за счет обслуги, но она ненавидела, когда люди демонстрируют, как им наплевать на их работу. Иди в другое место, киса! Ночным сторожем! Она, Алиса, хочет морковный торт — и уж по крайней мере имеет право знать, что происходит!

— Весь съели? — уточнила она.

— Наверное, — официантка пожала плечами.

— Может, вы узнаете поточнее, потому что я без морковного торта буду чувствовать себя несчастной, — отрезала Алиса. — Надо подождать, я подожду — если его готовят.

Это было довольно дорогое кафе, где всегда был морковный торт — не могло не быть, потому что клиента здесь почитали и ублажали. Алиса подозревала — торт либо пекут, либо только что испекли, либо испекут — чтобы никто не ушел с ощущением, будто его обманули. Обычно так оно и бывало — пока не явилась эта хмурая официантка, которая явно считала, что делает огромное одолжение обществу, обслуживая людей, способных потратить на обед полторы тысячи рублей.

Официантка ушла, и пропала надолго. Когда она, наконец, вернулась, то принесла чай, мороженое Марьяне и тирамису Фае.

— А морковный торт? — напомнила Алиса.

— Его нет, — повторила официантка.

— Девушка! — позвала ее Алиса. — Это что, протест? Сегодня международный день хамства клиентам или вы принципиально против чаевых?

— Могу позвать менеджера, — вяло ответила девица.

— Послушайте, если вы решили уволиться, или у вас проблемы с бойфрендом, я категорически отказываюсь выступать как мишень вашего дурного настроения. Немедленно сюда менеджера, и не смейте к нам приближаться! — рявкнула Алиса.

Фая и Марьяна не обратили на сцену ни малейшего внимания. Они уже знали, как заклинивает Алису, когда ее раздражает окружающий мир. Однажды она устроила скандал в банке, потому что там банкоматы выдавали только от тысячи рублей — а Алисе нужно было снять сто рублей на сигареты.

— В чем разница-то? — поинтересовалась Марьяна, когда они вышли из банка.

— Разница в том, что меня, по неинтересной мне причине, лишают выбора, — огрызнулась Алиса, которая все еще пребывала в бешенстве. — Мы же не в Северной Корее живем!..

Пришла менеджер, Алиса выразила неудовольствие, менеджер приставила к ним другую официантку, морковный пирог ей принесли, но есть его пришлось в одиночестве — Марьяна унеслась в ресторан, где что-то случилось, а Фая поехала на массаж.

Алиса любила подруг, но и умела наслаждаться обществом самой себя. Ее все еще удивляло, что сидит она, Алиса Трейман, в стильном кожаном бомбере, в джинсах от «Настоящей Религии», в туфлях за пять сотен — в модном кафе и ни в чем себе не отказывает.

Алиса мельком взглянула на соседку — унылую девицу в сером костюме и простеньких сиреневых лодочках — такую офисную клушу, проникшуюся корпоративной культурой, и уловила в ее глазах зависть. Не какую-то особенную, а самую обычную женскую зависть — такую, что испытывает любая девушка, когда против своей воли сталкивается с более модной, красивой, уверенной в себе конкуренткой.