Ему он принес поэмы Авсония, написанные на пергаменте каллиграфическим почерком, из коллекции Бодилис, а также рукописную книгу в кожаном переплете, украшенном позолотой.

– О, – выдохнула женщина. – Какая прелесть. Чем мы можем вас отблагодарить?

Апулей пристально посмотрел на друга.

– Ты обо всем подумал, – тихо сказал он. – Ты не такой глупый, как притворяешься.

Грациллоний улыбнулся.

– Для детей тоже есть подарки, – сказал он. – Как они?

– Хорошо. – По лицу Ровинды пробежало облачко. Они с мужем потеряли всех, кроме двух. Она отогнала печальные мысли. – Они будут вне себя от радости, узнав, что приехал их любимый дядя. Их учитель сейчас болен, и мы позволили им остаться на ферме. Они любят природу.

– И заслуживают поощрения, – добавил отец. – Верания – способная ученица, но больше любит бывать на улице. А Саломон начал проявлять истинный интерес к занятиям. Нелегко было направить такого мальчика. Ровинда, дорогая, отправь за ними раба и приготовь праздничный обед в честь нашего гостя.

– Подожди, – остановил его Грациллоний. – Давай немного прогуляемся и поговорим. До обеда мы как раз успеем вернуться.

– Ты, наверное, устал с дороги?

– Нет, поездка прошла спокойно. Мы приехали на рассвете, когда было темно. Остановились у Друза. Он пригласил нас в свой дом и предоставил полную свободу действий. Так что, если ты согласен со мной прогуляться, это только пойдет мне на пользу.

Апулей задумался.

– Хм… Хорошо. Пусть прогулка заменит мне обычные упражнения. Это будет менее утомительно. – Он немного натянуто улыбнулся. – К тому же я и сам собирался тебя кое‑куда отвести, если представится возможность. У меня кое‑что для тебя есть.

Грациллоний взял с собой не распакованную коробку. Накинув верхнюю одежду, мужчины вышли. В Аквилоне царила суета. Он заезжал в этот городок раз в год, и то случайно. Уже выстроилась толпа, чтобы его сопровождать. Он узнал несколько бывших легионеров. Друз сказал ему, что после шести лет в поселении по‑прежнему спокойно. Старые воины постепенно обучают резервистов военному искусству – лучше, чем предписано императорским законом. Большинство из них женились на озисмийских женщинах и стали фермерами, ремесленниками, торговцами. У них есть земля в Арморике. Ни один варвар близко не подойдет к Аквилону.

Апулей вывел Грациллония через восточные ворота, и они направились вдоль реки. День был ясный, прохладный, над крутыми холмами тускло светило солнце. За рекой, до самого горизонта, простиралась земля. Среди серо‑коричневых вспаханных полей, желтоватых лугов были разбросаны домики фермеров, окруженные фруктовыми садами. Дул северный ветер. Пролетел осторожный канюк.

Апулей, которому пришлось повышать голос, чтобы перекричать толпу, войдя в дом, мог говорить спокойнее.

– Мне кажется, ты хотел не просто прогуляться.

Грациллоний кивнул.

– Я должен поговорить с тобой наедине.

– Здесь нас никто не подслушает.

– Знаю. Но… В письме ты написал, что у тебя есть для меня новость. Я знаю твою манеру. Ты хочешь сообщить мне что‑то неприятное. Я готов выслушать тебя спокойно. Свежий ветер утихомирит мной гнев, и мы сможем провести приятный вечер.

– Да. – Греческое лицо Апулея выдавало едва сдерживаемую тревогу. – Верно, у меня есть одна новость. В основном она основана на слухах, намеках, разговорах, случайно сказанных словах, услышанных от трибуна Аквилона, который является высшей властью и ведет обширную переписку… Он узнал, что префект Иса, который также является королем язычников, больше не префект и не король.