– Я не жду беды немедленно, – помолчав немного, сказал Апулей. – Стилихон будет занят. Даже здесь, на севере, он в первую очередь займется скоттами. Тебе известно, как два года назад они воспользовались его отъездом из Британии и опустошили ее, восстановили свой анклав.

Грациллоний нахмурился. Вряд ли они пощадили дом его отца.

– Это работа Ниалла. Я слышал, он сейчас озабочен внутренней частью Ибернии. По какому‑то счастливому случаю наши пути еще не пересеклись.

– Кто…

– Не обращай внимания. Ты связан со скоттами, я – нет, и, мне кажется, ни один римлянин, ни один, с ними не связан. Это обстоятельство не в твою пользу.

Грациллоний сдержался.

– Именно я двенадцать лет назад разбил флот, который неминуемо атаковал бы Лигер. Верно, я развиваю отношения со скоттами, но с дружественными скоттами.

Апулей вздохнул:

– В тебе я не сомневаюсь. Но в Туроне, Августе Треверорум, Лугдуне, Медиолане считают иначе. Откуда бы это ни шло, нельзя забывать, что человек, поставленный в Исе римским префектом, должен стать его независимым совереном. Для тебя это не имеет значения, если ты будешь продолжать именоваться центурионом.

– Как я могу ниспровергать интересы Рима? Я укрепил его могущество!

– И могущество Иса тоже. Некогда никому не известный город теперь стал самым главным в Арморике, о его богатстве известно во всей Западной империи. Тем не менее он остается чужим, как нехристь, как крепость сассанского короля.

– Рим заключил мир с персами.

– И сколько он продлится? Сколько еще Ис будет нашим союзником? Твое правление не вечно, Грациллоний. Ты не доживешь до старости, если не будет положен конец варварскому закону о преемственности. Ис, вероятно, самый опасный враг. Уже растет недовольство.

Грациллоний покачал головой.

– Ты ошибаешься.

– Ты знаешь, что думают жители Иса. Я знаю, что думают правители Рима. Если они воспрепятствуют торговле, которая сейчас процветает благодаря твоим стараниям, что будет с Исом?

– Что? Но это же смешно! Зачем им это делать? В Арморике наступил мир, мы выбрались из нищеты.

– Вот это… и тревожно. Торговцы и моряки Иса, будучи свободными представителями, подрывают авторитет римских правителей, гильдий, законов. Люди покидают места, где они родились. И появляются стихийные поселения, необлагаемые налогом, и едва ли этих людей беспокоит их скрытный образ жизни. В этом году Ис закупил в Ибернии довольно большое количество не чеканного золота. Это привело к тому, что императорские деньги полностью обесценились, и люди начали роптать, что, вероятно, им не нужен никакой император. Нет, правители не допустят, чтобы власть над провинциями вышла из‑под их контроля. Не посмеют.

Грациллоний решил не упоминать о собственных ошибках. Кое‑кто из римских правителей наверняка о них осведомлен, но чтобы их исправить, придется вырвать этих людей из привычной жизни, отправить в леса, на заброшенные земли, в трущобы, варварские лагеря. Какая сила заставит их это сделать? Это лишь создаст для всех дополнительные трудности, в основном для Рима, поскольку проклятое глупое правительство не в состоянии обеспечить простейшие условия для выживания.

– Наверняка они направят к нам своих священников, – взревел он. – Но у нас есть своя церковь. Мы никого не подвергаем гонениям.

– Я слышал, что Гонорий очень набожный, – сказал Апулей. – Когда он вырастет, его слабости могут превратиться в достоинства.

– Однажды Максим уже грозился захватить Ис.

– Он погиб. Стилихон опаснее. – Апулей взял друга под руку.

– Я не хотел тебя расстраивать, – продолжил он.