Всадник приблизился. Молодой, во всяком случае на вид, темноволосый эльф по имени Елисей. Официально — дипломатический представитель Альянса по урегулированию межмировых отношений. Практически — шпион Альянса.

— Что у вас, друг мой? -

Виль молча протянул собеседнику исписанный кусок бумаги. Елисей с недоверчивой улыбкой вчитался в закорючки. И чем сильнее вчитывался, тем внимательнее становились глаза — ярко-синие, чуть вздернутые к вискам. Потом эльф тихо выругался, смял бумагу в кулаке, обтянутом зеленой перчаткой, и быстро направился к дому.

В комнате Араноха, он упал на колени, безжалостно пачкая щегольский костюм кровью и нагаром от свечей. Виль только глаза вытаращил, когда эльф принялся ползать вокруг пентаграммы и что-то бормотать под нос. Изредка он замолкал и поглядывал на кусок бумаги.

— Ну, все ясно, — он сунул бумажку в карман. Не спеша встал и отряхнулся. На ладонях перчаток остались грязные следы. Эльф никогда не снимал их, только менял.

— Что ясно?

— Специалисты ведь уже выяснили, что это вампир? — Елисей дождался утвердительного кивка и усмехнулся. — А то, что это проклятая Высшая, еще не установили?

Побледневший Виль только покачал головой. Проклятыми называли Высших вампиров, ссылавшихся в отдельных мир за преступления, совершенные против Альянса. Проклятие, наложенное на них, заставляло жаждать магической крови. Так они и томились, отбывая наказание, не имея возможности утолить жажду. Кровь обычных существ лишь усиливало их голод, заставляя гореть изнутри.

Голос отыскался где-то на задворках.

— Как…разве есть возможность вытащить проклятого сюда?

Елисей похлопал по карману, куда упрятал бумажку.

— Деньги и связи, друг мой, ты и сам знаешь, что у Араноха было и то, и другое. Только мне почему-то кажется, что он плохо понимал, кого собирался вызвать. Ладно, я попробую разобраться с этим делом. А вы объявите комендантский час. Проклятая выходит на охоту с закатом солнца.

— Ну что? Еще рано?

— Осталось двое суток. Она уже подготовлена.

— А что ее родители?

В вечернем воздухе отчетливо прозвучало кошачье фырканье.

— Мать отреагировала нормально, а вот папаша впал в буйство! Хорошо, что я на них наложила обет молчания. Девочка ничего не знает, равно как и окружающие. Я бы и родным не стала ничего говорить, но правила есть правила!

Елисей устроился поудобнее и лениво посмотрел на чистое небо. Улицы плавились от жары, но здесь, в тени широкой трубы, было несколько прохладней. А принесенное эльфом ледяное вино и вовсе сделало посиделки на кровле вполне комфортными. Правда вид на раскаленные крыши и распахнутые окна был не самым лучшим. Дайна поймала себя на том, что снова непрерывно глядит в темный провал ближайшего окошка. Там то и дело появлялась девочка лет тринадцати.

— Иногда чувствую себя последней сволочью, — слова вырвались совершенно непроизвольно, но девушка тут же поправила сама себя.

— Нет, все в порядке, ты же знаешь. Но в таких вот мирах, когда тебя считают чудовищем. А хотя…знаешь, я и есть чудовище. Из сказок. Которое забирает детей.

— А говорят, на полукровок вино не действует, — многозначительно произнес Елисей. Он чуть откинулся назад, локтями уперевшись в черепицу. Окинул спутницу быстрым взглядом.

— Они просто дикари, милая. Тебе не все ли равно, что они переходят на другую сторону улицы при виде иномирцев? От их мнения ничего, понимаешь, уже ничего не зависит. Это они в полной кабале у нас, у Альянса. Вот там тебя ценят, ты же сама это знаешь.

— И при этом не забываете кто я такая. Особенно ты, Елисей, — Дайна мило улыбнулась собеседнику, показав блеснувшие на солнце небольшие, но острые клыки.