Так что совершенно незачем ей так рыдать. И нет причин делать из этого происшествия трагедию. Но я тут же опомнилась, внимая строгому взгляду дяди Васи, — мало ли какие у человека могут быть обстоятельства и мало ли что было у нее в сумке?

Я налила девушке стакан воды из пластиковой бутылки и подала ей пачку салфеток.

— Простите… — прошептала она. — Я больше не буду.

— Ничего-ничего… — Дядя Вася сердобольно глядел на потенциальную клиентку и даже сделал попытку встать, чтобы погладить ее по голове или что там еще…

Попытку его я пресекла в корне — если девица увидит вблизи его синяк, не видать нам клиентки как своих ушей. Собственно, я была бы не против, если бы она убралась сейчас восвояси, даже прихватив всю пачку салфеток. Что-то мне подсказывало, что денег с такой клиентки мы получим мелкими семечками, а вот неприятностей огребем — выше крыши.

— Василий Макарович, — официальным голосом спросила я, — может быть, стоит отменить вашу встречу с Подковыровым? Или перенести на завтра?

И пока дядя Вася мучительно раздумывал, кто такой Подковыров, девушка все поняла.

— Простите, — повторила она более твердым голосом, — я отнимаю у вас время. Все в порядке, я готова к разговору.

Далее она довольно связно изложила нам с Василием Макаровичем свою историю.

Ее зовут Маша, Мария Владимировна Галкина. Ей девятнадцать лет, она учится на втором курсе Университета искусств на искусствоведческом отделении. Сегодня утром на занятиях у нее украли сумку, и она очень хотела бы ее вернуть, потому и пришла к нам.

— Хм… — Дядя Вася поглядел на девушку и спросил, есть ли у нее какое-нибудь удостоверение личности — он не может работать вслепую.

Та молча протянула ему паспорт. Все верно, прочитала я через его плечо, Маша Галкина, проживает в городе Санкт-Петербурге на Сиреневом бульваре, дом тридцать три, квартира семнадцать.

— Как и где это произошло? — спросил дядя Вася. — Расскажите подробно.

— Сегодня у нас был практикум по истории архитектуры, — заговорила Маша прерывистым голосом, — ведет его преподаватель Зоренко Геннадий Серафимович. Группа у нас двенадцать человек, и в конце занятий мы все собрались у стола преподавателя, чтобы рассмотреть фотографии и гравюры знаменитых соборов. И вот я отвлеклась, а когда спохватилась, то сумки уже не было…

— Та-ак… — внушительно протянул Василий Макарович. — И что же было в сумке?

— Какая разница! — Девушка вспыхнула и даже вскочила на ноги. — Я хочу, чтобы вы ее нашли, вот и все.

— Сумка дорогая? — пришла я на помощь своему руководителю. — Какой фирмы?

Девица обернулась ко мне агрессивно, но я твердым, уверенным взглядом быстро поставила ее на место. Пускай только попробует наврать мне, что сумка ужасно дорогая, ни за что не поверю! Я видела ее куртку — довольно новая, не с рынка, конечно, но и не из бутика. Скромная такая курточка, шапочка к ней самовязаная, джинсы на девушке самые простые, свитерок в резиночку… Обувь тоже не ах, впрочем, на улице сейчас такая слякоть, что просто жалко надевать что-то приличное. Если только не на машине…

Я готова была поклясться новым ошейником Бонни, что эту девушку на машине никто не возит.