И только немного расслабившись, я почувствовал мокроту на боку, проведя рукой по рубашке и поднеся мокрую от крови ладонь к лицу, я понял, что ранен.

'Всё‑таки попали, а я то думал, что при такой скачке фиг вам будет, а попали су. и', — подумал я, зажимая ладонью рану.

Сзади послышался стук копыт и, обернувшись, продолжая прижимать ладонь к ране, чтобы остановить кровь, посмотрел на подъезжающих ко мне девушек.

— О, ты всех убил? — восхищенно спросила Мэри, смотря на меня восхитительными глазами. Красивыми в смысле, хотя восхищения в них тоже хватало.

Смущенно буркнув, что четверо смогли уйти и, развернув коня, я стал подъезжать к каждому бандиту, и стрелял из револьвера, добивая их, подранки мне были не нужны. Закончив с этим малоприятным, но надо сказать привычным делом, я направился к девушкам. Те успели поймать трёх лошадей, и сейчас не обращая внимания на убитых, готовились к стоянке, разведя костер из сушняка. Подъехав к одинокому высохшему дереву неподалеку от которого бил маленький родничок, я с трудом сполз на землю, не удержался на ногах и плюхнулся на зад под не сдержавшийся стон.

— Что с тобой, ты ранен? — кинулась ко мне первой Агнесса, опередив на мгновение Мэри. Отведя полу куртки в сторону, они осмотрели место ранения, и безапелляционным тоном потребовали раздеться, явно собираясь меня лечить.

Поддерживаемый по бокам девушками я дотащился до одеял, с трудом переставляя ноги. Быстро разложив шерстяные одеяла, девушки усадили меня на них, и ловко раздели в четыре руки. Посмотрев на рану в боку, я облегчено вздохнул. Все оказалось не так страшно, как я думал, пуля прошла навылет по краю бока, вызвав сильное кровотечение. Так что никаких операций не требовалось только перевязки и постоянный уход, с обильной едой и питьём, для восстановления потери крови.

Озаботившись нашей безопасностью, ведь эта четверка бандитов могла вернуться, я поставил на часах Мери, которая была более воинственная чем Агнесса, и могла выстрелить в живого человека без особых колебаний.

Объяснив Агнессе, что требуется делать, я подождал, пока она не нарежет запасных рубах бандитов собранных из чересседельных сумок длинными лентами и, дождавшись пока закипит вода в котелке, прокипятили самодельные бинты, которые явно давненько не стирали. Промыв рану, которую я зажимал, стараясь снизить потери крови и перевязав меня сухой чистой тряпкой, Агнесса стала готовить жидкий суп и чай, мне нужно было восстанавливаться.

Как накормили меня, я еще помнил, а вот как укладывали, уже нет, провалившись в беспамятство. Очнулся я не сразу, сперва было какое‑то неудобство в животе и только потом, когда рядом послышался напевающий голосок Агнессы, похожий на текущий ручеек, я открыл глаза и попробовал приподняться.

— Лежи — лежи, — послышался рядом голос Мэри, повернув голову, я посмотрел на сидящую рядом со мной девушку с Шарпсом в руках.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она у меня.

Я мысленно пробежал по своему телу, и понял, что довольно хорошо себя чувствую, голова была ясная, однако надежда что рана затянулась как та после перехода, не сбылась, рана была прежней. Откинув одеяло в сторону, я внимательно осмотрел повязку, кровотечения не было, хотя несколько пятен на самодельных бинтах было, но кровь похоже все‑таки не шла, уже хорошо.

— Хорошо я себя чувствую и… похоже хочу в туалет, — наконец понял я из‑за чего тяжесть в животе. Встав с помощью Мэри и подбежавшей Агнесс, я подождал, пока пройдёт головокружений и направился к Чернышу пасущемуся неподалеку.

Пройдя несколько шагов, я понял, что могу идти самостоятельно, поэтому попросив отпустить меня, слегка пошатывающейся походкой, направился к лошади, сверкая голым торсом.