Этот юнец явно не мог себе позволить такое роскошное холодное оружие.

А мне же… приглянулся скромный ножичек, больше похожий на штык нож с упором под палец. В моем мире, ношение такой опасности за пазухой, преследовалось законом. Как оно здесь…

Ну, что же. Гораздо проще. Если на мою клоунаду на рынке, когда я выстрелами в воздух пугал цыганье, не было и намека на представителей местной власти.

Исследовал квартиру вдоль и поперек. Не найдя чего-то стоящего, додумался закрыть дверь на засов и первым делом посетил ванную комнату. Совмещенный санузел напомнил мне студенческие времена, а наличие горячей и холодной воды, намек на цивилизацию. Вдоволь вымылся и тем же «ножичком» использую мыльную пену, наконец, побрился. Ни разу себя не поранив.

Холодильника в квартире не было и в помине, как и намека на еду. Так что… был предельно удивлен, обнаружив под кроватью коробку со всякими консервами в банке.

Уж что-что, а тушёнку я очень любил. И, расправившись с ужином, довольный обстановкой закрыл глаза. Стоило мне погрузиться в приятные воспоминания своей жизни, как… все изменилось.

Первым делом, в небольшом коридорчике послышались множественные шаги. Необычные, которыми, ну… проходят соседи. А медленные… останавливающиеся… словно на лестничной клетке появился чужак.

После в замочной скважине кто-то начал копаться.

Сон, как, рукой сняло. Выхватил из-под подушки пистолет. Снял со стены первый попавшийся нож и скрылся в тени небольшого шкафа, в котором, кроме двух рубашек, трусов и носков, больше ничего и не было.

Мои гости пробрались в квартиру после трехминутной попытки открыть замочную скважину и… они быстро рассредоточились по квартире. Точнее, по двум комнатам. Один гость ушел на кухню, а второй в мою комнату.

Под прямо «освещающий» луч луны в окно спальной комнаты, попала физиономия моего хорошего знакомого.

«Ого. Как же они быстро нашли-то меня. Странно… либо мы имеем общих знакомых, либо цыган здесь больше, чем я себе представлял. Раз они знают каждую жучку в городе.»

Второй гость так и не появлялся, а на кухне, где, кроме стола, двух стульев и подобием газовой грелки, толком-то ничего и не было. А шум был знатный. Там и ломать-то было нечего…

Когда Бахти подошел к окну, скорее всего, на каком-то цыганском инстинкте, он понял, что за ним наблюдают. Медленно повернул голову влево. Где в полумраке комнаты блеснул нож, он, было, раскрыл рот, но ничего, кроме писка, издать не успел.

Шторой заткнул его рот, обвязывая эту же саму штору вокруг его шеи, а сам на ухо прошептал:

— Только пискни, сученыш, я тебя на этой же шторине и повешу.

Короткий кивок стал подтверждением, что меня поняли.

— Нэт эго. — почти сразу раздался мужской голос с кухни. — На кай ослиный хрен мы суда пришла. А. брат⁈

В комнату вошел второй гость. Стоило ему видеть, в каком плачевном положении его «брат». Он поднял пистолет и взревел:

— Отпысти брата! МразЪ!

— Слышь, носорог. — негромко ответил я. — Либо ты опускаешь пистолет и кладешь его на пол, либо мошонка твоего братца станет украшением моей стены.

Угроза подействовала так, как не надо.

Как показывала практика, представители подобной национальности не понимали прямых угроз. Более того, услышав что-то неприятное, они совершали совершенно безумные поступки. Что мне ой как аукнулось…

Глава 10

Когда штора вокруг шеи Бахти чуть подзатянулась, он прохрипел что-то на своём тарабарском. Кто бы знал, что подобного образа жизни люди не умеют пользоваться оружием. Его соплеменник сделал два выстрела. Один в потолок, думая, сможет меня этим напугать, а вот второй…

Не знаю, профессиональная ли это реакция или всё-таки старая закалка, но я убрал единственное доступное для атаки место.